— Хммм… Хорошо. — изрек наконец глава болотных воинов, — Мы отведем вас к шаману. Но знайте, мои братья и я будем следить за вами, и, если вам дороги ваши головы, вы не посмеете причинить ему никакого вреда.
Чем дальше путники углублялись в топи, тем больше мерк солнечный свет над их головами, в сгущающемся тумане приобретая зловещий зеленоватый оттенок.
Теперь, шагая вслед за предводителем жаболюдов со всех сторон окруженные его могучими перепончатыми воинами, они двигались уже не по ровной местности, а петляли между высоких холмов, растущие на склонах которых жуткого вида извилистые деревья тянули им навстречу свои когтистые ветви. Путь через болота был долгим и запутанным, и даже такому опытному следопыту, как Эварнель, наверняка не так просто было бы теперь найти дорогу назад. Но зверолюди не сбавляли хода, вынуждая гостей болота двигаться в их темпе, и вскоре за очередным холмом показался большой водоем, с берегов которого к краям водной глади склонились длинные ветви плакучих ив.
Вода в этом внушительных размеров пруду была на удивление чистой и, хоть в повисшем над болотами полумраке она казалась темной и непрозрачной, на поверхности пруда совсем не было той болотной тины, которая плотно покрывала все другие водоемы, встреченные путниками до этого момента. Приближаясь к пруду, Эринар краем глаза заметил, как с каждым их шагом с вершин холмов вокруг к ним спускается все больше жаболюдов, большинство из которых были вооружены такими же копьями и панцирными щитами, как и у сопровождавших их воинов, а некоторые сжимали в лапах по причудливому длинному луку извилистой формы, сделанному, судя по всему, из ветвей все тех же устрашающего вида деревьев, что встречались им на пути. При виде теплокровных, которых их собратья привели в свои владения, стражи пруда не скрывали любопытства и недоумения, перешептываясь друг с другом на своем квакующем языке и постепенно смыкая ряды за спинами путников и сопровождавших их амфибий, перекрывая пути к отступлению. Но еще больше жаболюдов выходило им навстречу со стороны самого пруда.
Теперь, когда они подошли ближе, можно было разглядеть укрытые ветвями ив круглые крыши небольших домиков, расположившиеся вдоль самого края водоема. Остальная часть этих необычных строений, включая вход, казалось, находилась в самом пруду, под водой. И сейчас оттуда, вблизи этих выступающих над поверхностью пруда крыш и из-за густых ивовых ветвей с опаской и недоверием выглядывало все больше обитателей болот, никогда прежде не видевших теплокровных вблизи своего дома. Когда же Эрен, Эварнель и Хенрик вместе с предводителем отряда жаб вышли на берег пруда, дорогу им преградило еще несколько воинов, возникших на их пути словно из ниоткуда.
Эти заметно отличались от других тем, что их незатейливые одежды были украшены множеством разноцветных перьев каких-то крупных птиц, а копья в их руках были целиком сделаны из скрепленных друг с другом кожаными лентами костей. Выглядела эта почетная гвардия еще более угрожающей, чем сопровождавшие гостей болота воины, и было видно, что на проводника путников эти ящеры сейчас смотрели с едва ли большим доверием, чем на самих теплокровных. Когда же один из них заговорил на ведомом лишь только болотным жителям языке, даже не зная, о чем он говорит, можно было расслышать обвинительные нотки в его кваканье. Он, как и вся его гвардия, явно не одобрял решения привести дроу, эльфийку и человека в дом их племени. Когда же несущий за это ответственность жаболюд попытался возразить и сделать шаг вперед, гвардейцы мгновенно сомкнули свои костяные копья на его пути. Для путников это явно не предвещало ничего хорошего, и сейчас, оказавшись в окружении совсем не дружелюбно настроенных зверолюдов, Эрен почувствовал себя ни чуть не лучше, чем тогда в лесу, окруженный целой стаей кровожадных оборотней. Но в следующее мгновение все изменилось.
— Довольно. — раздался вдруг твердый уверенный голос откуда-то из-за спин гвардейцев, а после, когда облаченные в пернатые одеяния ящеры расступились, навстречу Эрену, Эварнель и Хенрику вышел тот, кому этот голос принадлежал.
Этот жаболюд был заметно ниже ростом, чем все встреченные ими ранее воины, и шагал им навстречу, низко согнув свою кривую спину и опираясь на собранный из костей посох, чем-то напоминающий копья своих стражей. Еще больше громадных цветных перьев укрывало его иссохшую кожу, а на голове покоилось некое подобие шлема, сделанного из верхней части черепа какой-то очень крупной птицы, которой, вероятно, прежде принадлежали и все эти перья. И осанка, и походка зверолюда выдавали в нем дряхлого старика, и все же то, как он был одет и то, как гвардейцы расступились на его пути, говорило о том, что среди обитателей болота он пользовался большим уважением. Ни у одного из троих путников не оставалось сомнений, что перед ними тот самый шаман, встречи с которым они искали. И следующие его слова лишь подтвердили это.