Земля вдруг задрожала под его ногами, а во мраке показалось движение чего-то огромного, занимающего собой весь туннель впереди. Едва не задевая потолок пещеры своим горбатым бурым панцирем, навстречу дроу неслось некое подобие громадного жука с внушительного размера передними лапами и крохотными задними, парой жутких черных выпуклых глаз и устрашающего вида жвалами, с которых под ноги твари стекала густая зеленоватая слюна. Едва поспевая за бурым исполином, вслед за ним семенил встреченный полуэльфом минуту назад карлик, испуг на лице которого теперь сменился злорадным ликованием. Другого пути, кроме как назад в пещеру кристаллов, теперь не было, и Эрен со всех ног помчался навстречу голубоватому сиянию, стремясь добраться до него прежде, чем пещерное чудовище растопчет его на своем пути. Достигнув пещеры, он тут же отскочил в сторону. И как раз вовремя, потому что следовавший за ним по пятам бурый исполин в то же мгновение пронесся мимо, влетев в самую гущу сражения. На первый взгляд кажущийся безмозглой кровожадной тварью, монстр, похоже, все же отличал друзей от врагов, и сейчас яростно топтал и раскидывал в стороны воинов дроу, в то время как заметно поубавившиеся числом воины Хаоса без всякой опаски заняли позиции вокруг внезапного подкрепления, не давая темным альвам отступить.
Но когда один из варваров обернулся, почувствовав дрожь каменного пола за своей спиной, он не успел издать ни единого звука, прежде чем был раздавлен в лепешку гигантской серой ступней. Следующий удар чудовищной лапы бурого исполина вдруг был остановлен не менее чудовищной когтистой рукой. Гигантский жук встретил противника своего размера в лице разъяренного пещерного тролля, чей тяжеленный кулак в следующее мгновение обрушился прямо на голову союзнику демонопоклонников.
Лежа на каменном полу пещеры, Эрен широко распахнутыми глазами наблюдал за разразившейся перед ним битвой. Прочный панцирь на спине исполина и многочисленные хитиновые наросты по всему телу надежно защищали жука от когтей тролля, в то время как сам тролль получал одно ранение за другим, но его это, похоже, мало беспокоило. Более того, Эрен отчетливо видел, как первые царапины от когтей исполина на его морщинистой серой коже начинали затягиваться прямо у него на глазах. Резко припав к земле и уклонившись от очередного удара тролля, бурый исполин резко выпрямился и ухватил противника острыми зазубренными жвалами за руку чуть выше локтя. Пещеру огласил чудовищный рев боли, когда жвала с силой сомкнулись, лишив пещерного тролля конечности, которая, рухнув на землю, судорожно задергалась в конвульсиях. Заливая пол под ногами густой темной кровью, тролль отшатнулся назад, в то время как исполин, воспользовавшись преимуществом, перешел в решительное наступление. Но гигантский жук переоценил себя, и когда его жвала уже готовы были впиться троллю в шею, тот вдруг ушел в сторону, а на пути бурого исполина возник острый торчащий ему навстречу осколок кристалла. С силой ударив врага по панцирю, тролль лишь придал ему ускорение, и голова исполина налетела прямо на острие кристалла, пронзенная им насквозь. Слабо дернувшись из последних сил, бурый исполин тяжело опустился на пол пещеры. А лишенный руки тролль, большинство ран на теле которого уже успели затянуться, обернулся и уставился прямо на полуэльфа, который уже поднялся на ноги и собирался вновь пуститься на утек.
Со всех ног Эрен кинулся к ближайшему туннелю, чувствуя у себя за спиной стремительную угрожающую поступь, сотрясающую землю под ногами. И, прежде, чем он успел сделать шаг во тьму туннеля, огромная лапа схватила его за ногу и с силой швырнула прочь от выхода. Все вокруг завертелось перед глазами Эринара, когда его тело было отправлено троллем через добрую половину пещеры в полет, закончившийся сильнейшим ударом затылка тифлинга об основание сталагмита, лишившим его сознания.
Впервые за долгое время кошмары, посылаемые прежде Оком, обошли Эрена стороной. Но вместо них он видел другие, куда более яркие сны, возвращавшие его к далеким событиям прошлого.
Вот он вновь вернулся в свое мрачное детство и вновь сжимал в руках большой кухонный нож в отчаянной попытке дать отпор громилам, заявившимся в пекарню его приемного отца. Тогда ему не было еще и десяти лет, он был слаб и не мог ничего поделать, когда тяжелый сапог негодяя заставил юнца выронить оружие из рук и кубарем покатиться под стол. Но уже тогда его дух был куда сильнее, чем у жалкого пекаря, который лишь одарил своего беспомощно распластавшегося на полу приемного сына печальным взглядом и, не сказав грабителям ни слова, добровольно отдал им то, за чем они пришли. Гнев и разочарование окутали сознание молодого дроу густыми тяжелыми тучами, в которых он теперь видел себя, впервые взявшего в руки настоящее оружие. С клинком в руке он был готов бросить вызов всем тем, кто долгие годы отравлял его жизнь, вынуждая жить в нищете и смиренно потакать воле тех, кто в этом порочном городе считался сильным.