— Ты уверен в этом? — спросил Крумхольц, понизив голос. — Будь честен со мной, Микаэль. Не твоя ли это гордыня говорит?
— Не слишком сильно рассчитывай на наше родство, — ответил Людендорф, не глядя на него.
— Микаэль, Ослания уже пала. Даже если подкрепления прибудут, что маловероятно, они вряд ли успеют вовремя добраться до нас. Особенно не с разожжённым твоими усилиями городом под нашими ногами! — сказал Крумхольц. Его голос с каждым словом становился всё громче. — Но мы можем спасти наш народ прямо сейчас. Всё, что нам нужно сделать, это…
— Как? Оставить столицу? Сбежать в пустыню или вовсе в соседние Владения? И как бы их это спасло, кузен?
— Переговоры, — ответил Крумхольц.
— Что ты сказал?
Крумхольц сглотнул.
— Мы проведём переговоры. Об этом чудовище можно многое сказать, но он не глуп. Чем больше времени он тратит на нас, тем больше шансов, что его армия уменьшится от дезертирства, распрей и нападений. Но если мы предложим ему город, мы могли бы уйти! Мы могли бы сопроводить выживших, дать им время скрыться, а затем идти на соединение с силами Небеснорождённых в Вратах Талабхайма!
— Просто отдать ему город? Мой город!? — спросил Людендорф.
— Лучше один город, чем жизнь всех наших людей!
— Их жизнь принадлежит мне, и я потрачу её так, как считаю нужным! — выкрикнул Людендорф. Он указал на горстку выживших. — Я бы пролил кровь каждого жителя в провинции, до последнего человека, до последней капли, лишь бы уничтожить эту тварь! Этот зверь осмелился думать, что может бросить нам вызов! А ты предлагаешь сдаться!?
— Ради Хохланда… — начал Крумхольц.
— Я — Хохланд! — взревел Людендорф. Его выкрик эхом разнёсся по всему двору.
— Нет! Ты — обезумевший гордец! — выкрикнул в ответ Крумхольц, слова сорвались с его губ даже прежде, чем он осознал это.
Людендорф замер. Затем указал дрожащей рукой на меч Крумхольца.
— Отдай мне свой меч.
— Что? — моргнул Крумхольц. Он вдруг осознал, что другие отступили от него, и внезапную слабость, что появилась глубоко в кишечнике.
— Твой меч. Отдай его мне. Я не буду трусом, как мой Пёс.
Лицо Крумхольца ожесточилось.
— Я не трус.
— Правда? То "отступаем", то "назад". Ты все время бежишь, Арик, никогда не защищаешься, не стоишь за до конца, — сердито прошипел Людендорф. Его кулаки сжались. — Ну давай, удирай. Вот прямо через эти ворота. Посмотрим, как далеко ты убежишь.
— Микаэль…
Руноклык с грозным свистом вылетел из ножен и Крумхольц отшатнулся, бессознательно обнажая свой собственный клинок. Он остановил себя, не дав ему подняться, и его руки бессильно повисли.
— Уходи, — сказал Людендорф. — Уходи и будь ты проклят.
Крумхольц выпрямился и отстегнул портупею.
— Как пожелаете, мой повелитель, — не глядя на своего двоюродного брата, он бросил Клинок Мясника в пыль и повернулся. Пока он шёл до ворот, он ощущал, как мир смыкается вокруг него, его зрение сузилось до булавочной головки. За воротами ждали и радостно прыгали и скакали проклятые. В глубине души слабый голос задавался вопросом…
Что хуже: то, что ждёт его на улице, или то, что он увидел здесь внутри?
Никто не попытался остановить его.
Никто его не окликнул.
И никто не видел, как он умер.
Глава 8. Во славу Тёмных богов и Хаоса!
Людендорф сидел во дворце, клинок лежал на коленях, а клык был воткнут в полированный деревянный пол. Он услышал далёкий рёв и понял, что его кузен умер. Это был рык не убитого зверя или раненного животного, а твари извращённой природы, что поймала столь ненавистного ей по природе человека и убила. Ярость утихла и во рту появился горький привкус.
— Ты должен понять, брат, — прошептал он, обращаясь к пустой комнате. Не гордость держит меня здесь. Не гордость…
Где-то в глубине души его тяготила печаль, а где-то даже вина за то что так легко отпустил своего родственника на верную гибель. Их дом всегда славился заботой даже о бастардах, не смотря какой вред подобное могло нести, а тут практически родную кровь отдать врагу. В прочем, кузен владыки этих земель был далеко не импульсивным недорослем или наивным молокососом без опыта реальной войны — он прошёл немало битв и выживал там, где даже Небеснорождённые погибали.