- А разбойники не шалят?
- Какие там разбойники, здесь же постоянно пара караванов стоит, а у караванщиков охрана первосортная. Коли выдастся день, что никого нет, так у каждого в избе луки, у многих мечи и секиры. Ворота закроем, стрелами пугнём, а клинками добьем – уже не раз так было.
- Да-а-а, хорошие здесь места. А не слышал ли ты, хозяин, о лиходеях странных, со шрамами на лице от носа до ушей?
- Сказки, здесь такая легенда ходит: опустится туман, придёт тишина, а когда схлынет всё, то окажется что, многие пограблены, многие убиты, а кое-кто и пропал. Бабские сказки.
- Не скажи, я ехал через одну весь, она далеко отсюда, так там такое взаправду было, и девушку одну похитили. Может ты, что поточнее рассказать можешь? – серебрушка блестящей рыбкой скользнула по столу в ладонь корчмаря.
- Взаправду говоришь? Увы, я ни разу не слышал об этом от очевидцев, только пересказы. А насчёт девки может и подскажу, все дорого через эти места проходят. Как она выглядела?
- Каштановые волосы, ниже плеч, но без косы, ладная фигурка, очень стройная, карие глаза, чуть смуглая кожа.
- Видел похожую с месяц назад, только она не как пленница ехала, а как предводитель небольшого отряда, я их лиц не разглядел. На белой кобыле, в лёгкой кольчуге, с мечом. Мы тогда всей весью высыпали подивиться на этакое чудо – поляниц нынче не часто увидишь, девица, что с тобой, вторая на моей памяти.
- Спасибо, навряд ли это она. Та девушка даже от ножа шарахалась.
- Плохо ты ещё женщин знаешь, парень, хоть и седой. Но я тебе рассказал то, что видел своими глазами. Ещё что спросишь?
- Такую штучку когда-нибудь видел? – Бэр достал из тайника на поясе змеиное кольцо и протянул хозяину.
- Чур, меня! – корчмарь шарахнулся, словно от живой гадюки. – Где ты раздобыл эту дрянь?
- Не имеет значения. Рассказывай!
- Эти перстни слуги Чернобога носят. Проклятые колдуны! Больше я ничего не знаю, только то, что один такой колдун хазар сдвинул с их земель и отправил на Русь войной. И это после того как Неистовый Святослав под корень вырезал их род! Откуда только силы взялись, а вот, поди ж ты, сколько они сызновь кровушки Руси попортили.
- Откуда ты знаешь, что в этом повинен колдун?
- Мой младший брат сражался с ними, когда только хазары появились второй раз. Он принёс из битвы такой же перстень, рассказывая, что собственноручно пронзил колдуну грудь копьём и сорвал этот перстень с пальца. Через месяц брат начал сохнуть на глазах и, не прожив и года, умер, превратившись в старика, это в тридцать то лет! Парень, выбрось, проклятая это вещица.
- Спасибо, помог. – пробормотал Бэр, пряча перстень в тайничок и доставая из кошеля пригоршню серебра – Вот тебе пять гривен, вели наготовить нам еды в дорогу, завтра уедем.
- Парень, послушай старика, выбрось перстень, пока не поздно.
- Хозяин, ты не знаешь, кто я, и тебе лучше этого не знать. Я сам решу, что и когда мне нужно делать. Последний вопрос, пока не забыл: куда направилась та девица, о которой ты мне рассказывал?
- Поехала к морю.
Отведённые им комнаты оказались на третьем поверхе, как объяснила служанка, они предназначались для самых богатых и стоили золотой за четыре дня, каждая. Хозяин отказался селить Бэра и Димитрия в одной комнате, предоставив оборотню отдельный покой. Убранство оказалось выше всяких похвал: в комнате Бэра стояло широкое ложе, заваленное шкурами (явно рассчитанное на то, что постоялец будет спать не в одиночестве), рядом с окном возвышался стол, украшенный резьбой и, не уступающий ему, стул. На стол служанки поставили серебряный кувшин с вином и блюдо со сладкими плодами, а на лавку, растянувшуюся вдоль всей стены, чашку воды для умывания. Окно, по меркам Бэра было просто огромным и закрывалось изнутри ставнями, чтобы суровой зимой можно было не выпускать тепло. Крепкоплечий парень принёс кучу дров и, сложив часть их в очаг, принялся высекать огонь. Бэр остановил его:
- Ступай парень, я сам зажгу, позже.
- Как изволите. – слуга чуть поклонился и вышел, оставив огниво рядом с очагом.
Бэр уселся на ложе, тоскливо посмотрел на сложенные дрова, немного посидел, не двигаясь, встал, закрыл ставни. Резко обернувшись, вперил взгляд в очаг, в то же мгновение дрова загорелись.
- Полное подчинение огня? – перед дверью стояла Смерть и влюблено смотрела на оборотня – Остальные стихии подчиняются тебе не столь охотно? Я чувствую твоё недовольство, ты считаешь, что меняешься слишком медленно?
- Да.
- Ещё никто не становился богом быстрее. Потерпи.
- Ты знаешь о чём я. Я не хочу быть богом и если это неизбежно, то пусть быстрее закончится.
- Тебе нужна женщина.
- Вздор.
- Мне тысячи лет, я знаю, о чём говорю. Любовь к простой женщине может отвлечь тебя.
- Я больше не могу любить.
- Можешь, ты просто не позволяешь себе любить.
- Я люблю тебя.
- Лишь душой, а ведь есть тело и ему нужна земная женщина.
- Что такое тело? Слабый кусок мяса!
- Нет, это вместилище твоей души. Они разделены и в то же время едины, так задумал Род.
- Расскажи мне о Роде. Почему он не вмешивается?
- Это известно только ему. Послушай меня, Бэр, сделай, как я прошу. Хотя бы раз.
- Чего ты хочешь?
- Тебя. Я могу войти в Оксану, слиться с её душой и придти к тебе.
- Девчонка!
- Она женщина, Бэр, юная женщина. А мужчина не может без женщины, это одно из велений Рода.
- Мужчины живут без женщин и ничего.
- Разве то мужчины?
- Мне не нужна Оксана, мне нужна ты!
- Я стану с ней одним целым, пусть на одну ночь. У тебя должен быть сын.
- Против её воли?
- Так уж и против? – очаровательно улыбнулась смерть. – Ты красив, как ты этого не поймёшь? Она придёт сама, она уже задумала это, сидит в своей комнате и трясётся от страха, но её неодолимо тянет к тебе. Я лишь буду чувствовать то, что и она, а ты не выпускай разум из мира духов, и будешь видеть только меня.
- Смерть, Смерть. Для чего это тебе?
- Тебя могут убить. До окончания метаморфоза ещё много времени, а желающих забрать твою жизнь становится всё больше. Белобог и Чернобог не будут сражаться честно, они пошлют против тебя такие армии, что твоё собирающееся войско утонет как песчинка в море.
- Посмотрим.
- Так ты ждёшь Оксану?
- Нет.
- Ради меня.
- Нет.
- Как прикажете, принц. – Смерть склонилась в поясном поклоне.
- Прекрати! Ты знаешь, что на мне лежит проклятие, ты не можешь этого не знать!
- Одна ночь ничего не изменит.
- Не хочу рисковать. Если я погибну, значит так суждено, если нет – тогда и буду думать о детях, которым ничего не будет угрожать.
- Не слушаешь ты меня, Бэр. С каждым днём становишься всё злее и несдержанней. Подумай, а я пойду.
- Ты не хочешь остаться? – чуть приподнял бровь оборотень.
- Хочу, но сегодня не могу, прости. – чуть колыхнулся воздух и Смерть исчезла. Бэр прошёлся по комнате, запер дверь и открыл ставни. Стоял, глядя на солнце, опускающееся за горный хребет.
Огненный шар заливал расплавленной медью далёкие снежные шапки, обращая вершины в полыхающие аметисты. Оборотень ждал. Он ждал наступления ночи, чтобы никто не додумался постучаться к нему в комнату. По одной зажигались крупинки звёзд на чёрном шёлке ночного неба. Луна и не думала показываться – сегодня не время для её появления.
Бэр сбросил одежду и выпрыгнул в окно. Перевернувшись в воздухе, ударился об утоптанную зёмлю двора, так что хрустнули кости, но превращение уже завершилось. Огромный волк поднялся на подрагивающие лапы, вперил взгляд в темноту. За закрытыми ставнями угадывался силуэт готовящейся ко сну Оксаны. Мощный запах, не улавливаемый людьми, сказал оборотню, что девушка действительно давно готова выносить и родить здорового ребёнка, а значит то, что предлагала Смерть, вполне осуществимо.
Волчья морда чуть скривилась. Смерть – последние несколько лет она постоянно сопровождает его, унося души тех, кому не посчастливилось, и они встали на пути у оборотня. Бэр рванул с места, направляясь к горам. Она считает, что хорошо знает его. «Тебе нужна женщина» – умный ход, любой другой мужчина не стал бы раздумывать, но для оборотня её мысли ровно раскрытая книга.