Женщина. Только женщина способна изменить его. Женщины из плоти – они всегда имели власть над мужчинами, смягчая их, делая добрее, и он не исключение. Достаточно одной ночи чтобы неутолимая жажда убийства пошла на убыль, злоба отступила, открыв дорогу нежности. Сила и власть над стихиями никуда не денутся, но дух станет мягкотелым. И всё, что он делал после смерти Светланы, окажется бессмысленным. Светлана – единственная, кто его любила по настоящему. Если он остановится хоть на мгновение, то предаст её, предаст себя, предаст своих братьев.
Боги с радостью вдохнули силу в проклятье, которое он наложил на себя, думая, что он пойдёт на все, чтобы больше не умирали те, кого он любит, но не учли, что может, не раздумывая, выступить против самих богов.
Трава стелились, приятно щекоча лапы, прохладный воздух, пахнущий горной свежестью, охлаждал раскалённую долгим бегом грудь. Глаза жгли ночь, выхватывая из тьмы большие камни, неровности, способные сбить с ног или слишком смелые кусты, решившиеся преградить путь. Оборотень отклонял тело в стороны, избегая препятствий.
Проклятие – оно началось с Натальи, а значит ею и закончится. Интересно, сможет ли он убить эту девушку. У Бера похолодело в груди, когда он понял, что сможет. Сможет, не раздумывая, убить хоть женщину, хоть старика, хоть ребёнка. Едва они встанут у него на пути, как он убьет.
Лапы вынесли волка на огромную скалу, с которой открывался прекрасный вид на долину со стоящим в ней поселением. Не смотря на позднее время, многие окна горели, в ворота втягивался очередной караван. Жизнь продолжалась и ей была безразлична его война. Пока безразлична.
Скоро через эти земли пройдут тысячи оборотней, чуть позже войско людей, тоже многотысячное. У Волчонка непоседливый характер, молодой князь, наверняка, привлёк множество свободолюбивых людей, которым поперёк горла догматы христианства и правление Владимира. И Бэр будет рисковать их жизнями, как бы не хотелось отдать только свою.
- Мыслишь смертный? – издевательски-насмешливый голос вывел оборотня из раздумий.
Серый вихрь появился на месте Бэра, не прошло и мгновения, как он в образе чудища стоял лицом к потревожившему его одиночество.
- Ну-ну, страшно. Очень. – Шестирукое, покрытое чешуйками вперемежку с шерстью и шипами, чудовище прошлось по скале и уселось на высокий камень. – Узнаёшь, смертный?
- Радогост, тебя и не узнать! Что ты здесь забыл?
- Твою жизнь. Прошлый раз я тебя немного не дорезал.
- Рассчитываешь победить на этот раз?
- Глупец! Почувствовал силу и возомнил себя всемогущим? Да, Чернобог с тобой не совладал, но это ещё не значит, что не совладаю я.
- Я убью тебя с наслаждением.
- Нет. А знаешь почему? Потому что я больше не бог. Стихии, которыми ты так легко управляешь, не причинят мне вреда…
Бэр чёрной молнией метнулся на Радогоста, целя когтями в глаза. Демон легко уклонился, ударив в ответ во всю мощь. Оборотня впечатало в скалу, а из рассечённой кожи с готовностью хлынула кровь.
- Грубиян! Знаешь, почему тебе так больно? Ты бог лишь в присутствии другого бога. – Радогост издевательски покачал головой, спрыгнул с камня, направившись к Бэру. – Попробуй, призови свои стихии.
Оборотень легко вскочил, двинув мускулами – на этот раз заживление прошло гораздо быстрее обычного. Пригнувшись к земле, он закружил вокруг Радогоста, высматривая уязвимые места.
- Я убью тебя голыми руками! Ты больше не бог, ты верно заметил, а демоны смертны.
- Но они всё равно сильнее других смертных. – на этот раз первым атаковал Радогост, но получил четыре рваные раны, располосовавшие лицо. Завыл от неожиданной боли. Растерявшись, промахнулся мимо края скалы и рухнул к её подножию.
Бэр прыгнул следом, рассчитывая добить, но напоролся на все шесть когтистых лап. Радогост не стал терять времени и рванул в разные стороны, оставив глубокие борозды на груди и спине, а две лапы схватили оборотня за горло.
- Ты решил, что жалкие царапины могут ранить меня? Ты глуп, смертный!
- Ты так думаешь? – прохрипел оборотень, чуть сдвинув когти руки, пробившей грудь демона, и захватив ими сердце бывшего бога. – Мы в равном положении, Радогост. В любом случае ты умрёшь. – Когти Бера вонзились глубже, вспарывая комок, гонящий кровь по телу демона. Радогост даже не взвыл, он просто сдавил пальцы, ломая оборотню горло, в горящих подземным огнём глазах читалась лютая ненависть.
- Я умру ещё не скоро, а вот ты сейчас!
Из горла оборотня потекла кровь, в глазах потемнело, голос Радогоста отдалялся. Глупо, как глупо – единственное, что пронеслось в голове.
Он попробовал ощутить себя комком ледяного пламени, как было в битве с Перуном. Но, это действительно удавалось только в присутствии какого-нибудь бога, демон не солгал. Неужели на этом всё и закончится? Армии уже сдвинулись с места. Они пойдут туда, куда он указал, и погибнут, потому что только он знает, что делать дальше, а они будут ждать. Будут, не взирая на атаки армии Цареграда, которой, наверняка, не понравится такое соседство. На этом Бэр потерял сознание.
Он висел в пустоте, ощущая лютый холод, а рядом находились две силы. И незримо присутствовала третья, необъятная и действительно всемогущая. Бэр остро чувствовал её превосходство над всеми тремя вместе взятыми.
Голос заговорил:
- Белобог, Чернобог и Бэр, вы нарушили мой покой. Зачем?
- Отец, – в один голос вскричали две силы – мы защищались!
- А не вы ли породили его?
- Это ошибка, просто ошибка! Уже исправленная.
- А ты, Бэр? Зачем ты начал войну?
- Они погубили ту, которую я любил! Они губят мой народ! Боги не должны вмешиваться в жизнь людей! Я сражаюсь за то, чтобы уничтожить вас!
- Нас? Я Род! Я везде и всюду, я – сама вселенная. Меня нельзя уничтожить. Лишь в том мире, в котором родился ты, меня нет. Есть лишь эти двое, что должны вести всех людей ко мне. А тебя они уже привели.
- Какой ценой?! Я не просил этого, они не вели меня. Чернобог хотел лишь использовать меня как орудие в своей войне.
- И чего ты добиваешься?
- Свободы! Я хочу чтобы люди жили своим умом, чтобы сами отвечали за свои поступки, а ошибки и преступления не могли оправдать словами: «На то была воля божья»!
- Ты считаешь, что люди готовы для этого?
- Да!
- Хорошо, продолжайте войну. Кто победит, тот и прав. Ты Бэр не желаешь быть богом, и ты им не будешь. Ты остаёшься смертным, но метаморфоз завершён. Вся доступная тебе сила теперь в твоих руках. Сражайся!
Радогост так и не понял, почему его внезапно охватило нестерпимым светом и почему пальцы, сжимающие горло этого ненавистного Бэра сожгло в ледяном пламени. Камень под ним расплавился, поглотив обоих, потемнел застывая.
Едва рассвет белой ниточкой зародился на восходе, как Бэр, Димитрий и Оксана направились к землям, омываемым морем. Корчмарь подробно описал наилучший путь к Цареграду. Дальней предстояла дорожка: десять дневных переходов к Белой Веже, оттуда морем к Фасису, на галерах к Трапезунду и опять же морским путём до самого Цареграда. Всего выходило что морем придётся добираться неполных два месяца, учитывая пересадки с одних кораблей на другие и ожидание попутных. Бэр тихо ругался, представляя адскую скуку, что ожидает его во время плавания, но это был кратчайший путь, навряд ли кто отважится отправиться прямиком через море – все плавают вдоль берегов.
Ворон неустанно вбивал новыми подковами дорожные камни, оставляя за собой явственные ямки и крошку из голышей, не выдержавших богатырских ударов копытом, способным проломить череп воина даже через шелом. Белая кобылка Оксаны шла вровень с чёрным жеребцом, иногда игриво покусывая того за шею. Ворон фыркал, скалил острые зубы, но в отрыв не уходил. Конь Димитрия пристроился с другой стороны кобылки и иногда старался привлечь её внимание , но белошкурая красавица даже не глядела в его сторону.