Когда градоправитель обрёл дар речи, седой воин и его помощники уже затерялись среди несметного количества ратников. Сияющие на солнце доспехи резали взгляд, выжигая невольные слёзы. Обнажённое оружие полыхало в лучах солнечного света, словно зажженное неведомыми языческими демонами. Войско стояло на вид спокойным, но это был покой оттянутой тетивы, готовой в любой момент пустить безжалостную стрелу в её кровавый полёт.
- Солдаты, готовьтесь к осаде… - начал было управитель городских дел, но Безкосая прервала его речь.
- Он не будет ждать, и осады тоже не будет.
Словно подтверждая её слова из-за плотных рядов воинства демоника появились военные машины. Их обслуга за несколько минут привела орудия в состояние готовности. У устройств, порождённых войной и для войны появились люди с факелами.
- Готовить воду, закричал кто-то из командующих обороной, но его крик потонул в скрипе сработавших пружин, а после нескольких мгновений жуткой тишины в городе голодным львом заревело пламя.
- Гасите! Гасите немедленно! – срывающимся голосом завопил градоправитель, пытаясь перекричать вопли паникующей толпы в которую превратились его солдаты, не ожидавшие столь скорого перехода к атаке. Чужие войска не сталь разбивать лагерь, не поставили защитного вала – они вообще нарушили все мыслимые и немыслимые правила войны, царящие в константинопольских военных академиях.
И их орудия, как и вся армия находились вне досягаемости городских катапульт.
Огненные шары неслись в город, сея пожары и разруху, люди, на которых попадала хоть капля огня от этих снарядов корчились в ужасных муках, пытаясь погасить неугасимое пламя, что прожигало их тела насквозь. Строения полыхали, обезумевшие от непереносимого жара кони метались в огненных объятьях, ставших внезапно тесными, улочек, собаки, сведённые огнём с ума, бросались на своих хозяев и всех, попавшихся на пути. Войска Бэра за несколько часов посеяли в городе хаос.
После этого дождя, словно бы рождённого самой преисподней, в городе раздались первые взрывы. Дома, чудом уцелевшие при пожарах и зияющие чёрными провалами сгоревших окон и дверей, разлетались, кося осколками уцелевших людей, отрывая конечности, вырывая куски плоти из мечущихся тел. После этой страшной бомбардировки от города не осталось ничего, а защитная стена, словно в насмешку, оставалась нетронутой и девственно чистой.
Оборотень чувствовал, сколько тысяч жизней унесла эта бомбардировка, сколько боли он учинил, ещё даже не приступая к атаке в полную силу. Он простёр руки, молча приказывая защитным стенам опуститься в землю, а заодно и остаткам города. Люди были уничтожены, осталось лишь несколько сотен напуганных до мокрых штанов солдат, успевших выскочить из своих укрытий. Те, кто оказался менее сообразительным, были погребены заживо, вместе с руинами.
- Оборотни, Золотой город уничтожен! Вы последуете за мной дальше? Или вновь разбредётесь по своим норам?
- Мы с тобой, повелитель! – стоявший в десяти шагах от Бэра Рудо ответил за своих людей. Он стоял такой же поражённый скоростью и жестокостью уничтожения Золотого города, но пришёл в себя быстрее своих сородичей.
- Тогда добейте оставшихся и в путь!
Тысячи оборотней набросились на выживших, даже и не думавших оказывать сопротивления. Клыки и когти разорвали их тела на части, не оставив и того, что можно было бы погрести.
Войско двинулось дальше по долине Золотых змей, простёршейся от виднокрая до виднокрая. Воины шли молча, не слышалось обычных для таких переходов песен, гула разговоров. Никому из них не приходилось раньше видеть такого массового уничтожения людей.
К вороному Бэра приблизился белый жеребец Волчонка. Юноша пугливо посматривал на бывшего наставника, не решаясь задать мучающий вопрос.
- Говори, Волчонок, я чувствую твой страх, но он напрасен – я всё тот же Бэр, что учил тебя воинскому делу.
- Князь, я ожидал что мы идём на войну, но этот город…
- Всего лишь застава. Приманка для тех, кто не знает истинной сути града Змей. Сам город сокрыт в нижнем мире и к его вратам мы сейчас движемся.
- Но тогда, зачем мы уничтожили этот град?
- Не мы. Его уничтожил я! Этих смертей нет на совести моих воинов. Ты заметил? Я отправил Инвара и его слуг обратно. Их услуги нам больше не понадобятся, разве что будут доставлять продовольствие. А вот впереди нас ждёт война и я не хочу иметь в тылу вражеский бастион.
Я не научил тебя основному правилу войны, мой мальчик. Никого не щадить! И себя в том числе.
- Я не ослышался? – Рудо подскакал, услышав обрывки разговора – Ты сказал, что Золотой город в другом месте?
- Нет, Рудо, Золотой город мы уничтожили и бутафорский монастырь тоже. А вот настоящий монастырь, где готовят тех, за кем я охочусь находится дальше.
Войско шло три дня. Песок сменялся истрескавшимися от жары камнями, камни – солончаками, солончаки снова перетекали в песок. Здесь жили лишь пустынные гады, блестящие от яда, сочившегося, казалось, отовсюду. Но они нечасто попадались на глаза, стремясь убраться подальше.
Люди понемногу отходили от шока, снова звучал смех, песни. На четвёртый, зоркие глаза оборотней вычленили из окружающей их пустыни тёмную точку. К вечеру этого же дня всё войско узрело чернеющую арку, напоминавшую триумфальные, стоящие в Константинополе. Только эта выглядела как их отец-прародитель, раза в четыре больше.
- Мы пришли, нижний мир там, за этими вратами.
- Но, владыка, эти врата мертвы, как мы пройдём сквозь них?
- Мы пройдём! – оборотень бросил эти слова уже идя к строению из чёрного камня.
Ладонь демоника коснулась холодной шершавости врат, тронула невидимые струны. Многоголосие мира духов раскрылось для него во всей своей прелести. Он читал карту путей, открываемых этим сооружением как писец читает лист пергамента.
- Бэр, отзовись. – долетел до него тихий глас.
- Кто зовёт меня?
- Иешуа.
- Чего ты хочешь? Я стою у врат в ваш мир и вы боитесь, да, боги?
- Мне нечего страшиться тебя, я уже умирал раньше. Обрати свой взор на Русь. Это всё, чего я хочу.
Тысячи вёрст пролетели перед глазами оборотня. Море, реки, леса, безжизненные пустоши, каждое мгновение перед его глазами стояла новая картина. Он узрел свою родину, разрываемую раздорами, терзаемую кочевыми племенами и увидел силу, сокрытую чёрной пеленой власти его отца. Со стороны степей двигалось новое, невероятно сильное племя. Оно сомнёт его страну, уничтожит поля, вырежет всех его соплеменников. А ещё он увидел магов. Всех магов Чернобога, что умудрились, выслуживаясь перед господином, в кратчайшие сроки собрать эту силу.
- Проклятье, отец, ты решил уничтожить мою родину? Мир за мир? Чтобы нам обоим некуда было возвращаться? Иешуа!
- Да, Бэр.
- Зачем ты показал это мне? Рассчитываешь, что я ринусь спасать свою родину?
- Я не рассчитываю, это занятие для твоего отца, а я знаю как ты поступишь, брат.
- Я не брат тебе!
- Ты самый близкий мне человек, единственный из смертных, кто в состоянии понять могущество миссии. Понять и отказаться от этого. Я не смог, а ты, дитя мрака сумел.
- Меня забудут, но моя идея о свободе будет жить, да, Иешуа, ты прав. А тебя будут помнить вечно, будут поклоняться, но очень мало кто будет поступать так, как ты учил. Твои слова пустоцветны, а жаль.
- Ступай, спасай свою родину, мой тёмный брат. А я навечно заточу Белобога и Чернобога, за тебя. Да и за себя тоже.
- Я верю тебе… Брат.
Врата заискрились, между столпами засияли молнии, появилось пятно, будто прорубь в толще льда солнечным днём. От центра к краям прошли круги и в этом окне появились зелёные леса, равнины, стремительно приблизилась степь.
- Это нижний мир? – ахнул кто-то – Как похож на нашу Русь!
- Это Русь, мы возвращаемся. Страшная угроза нависла над нашей родиной, а Владимир ей не защитник. Мы должны встать щитом! Защитить нашу кровь, наш род! – С каждым словом оборотень чувствовал как в его груди разгорается пламя, послышался стук. - Неужто вновь сердце? – мелькнуло в голове. А голос разносился, возжигая в людях и оборотнях уже забытую любовь к родине.