Он помолчал, оглядывая собравшихся. «Хорошо, мне нужны все ваши идеи, все предположения о том, почему была убита Элиза Викерс и почему во Флёретт стреляли. Олли, ты почти распускаешь жилет, так что начинай».
Олли Хэмиш, заместитель Савича в отделе по задержанию преступников, прочистил горло. «Хорошо, — сказал Олли, — давайте начнём с Элизы Викерс». Он выпрямился, сложив руки перед собой на столе для совещаний. «Бен рассказал нам о прошлой пятнице, когда они с Кэлли были в кабинете судьи Калифано в поисках Флёретт, но там была только Элиза.
Убирая вещи. Он сказал, что, когда он спросил её, может ли он чем-то помочь, она замялась. Я никак не могу выбросить это из головы». Он на мгновение замолчал, сосредоточившись. «Она что-то знала. Возможно, она не осознавала, насколько это важно, но, знаете ли, это маловероятно. Что именно? Была ли она причастна к убийству судьи Калифано? Она напала на него, потому что он не собирался бросать жену ради неё?» Олли бросил на Кэлли извиняющийся взгляд. «Ярость творит с людьми ужасные вещи, мы все это видели. Элиза Викерс могла узнать, кто такой Гюнтер, возможно, она встречалась с ним или познакомилась с ним каким-то другим способом и наняла его или уговорила убить судью Калифано…»
Шерлок вскочила на ноги. Она наклонилась над столом, положив руки на стопки бумаг перед собой. «Нет, этого не может быть, Олли. Элиза была целой и невредимой».
Послушайте, я действительно встречался с Элизой Викерс всего дважды, а потом коротко переговорил с ней на похоронах судьи Калифано, но мне казалось, что я знаю её во всех важных отношениях. Я даже восхищался ею. Элиза не могла допустить убийства судьи Калифано, она была ему предана, любила и уважала его и как мужчину, и как судью. Неужели она убила его из ревности? Ни за что. Она знала, что у них нет будущего. Дело не в этом, Олли. Должно быть, что-то другое.
«Если вы действительно считали её ответственной, то логичным было бы предположить, что Гюнтер убил её, потому что она не выдержала давления. Это не пройдёт. Нет, это колебание, которое заметили Бен и Кэлли, было связано с чем-то совершенно другим».
«Ладно, Шерлок, если дело было не в этом, то что, по-твоему, ее тогда останавливало?»
Спокойный голос Диллона всегда успокаивал её. Эмоциональная напряжённость исчезла из её голоса. «Может быть, она хотела что-то сказать о Дэнни О’Мэлли, или она беспокоилась о Флёретте, думая, что Флёретта тоже может стать целью», — сказала она.
Агент Фоли сказал: «Хорошо, давайте так и сделаем. Если Элиза думала о Дэнни О’Мэлли или беспокоилась о Флёретте, то почему бы ей не сказать об этом детективу Рэйвену? Почему она не предупредила его, что Флёретта может быть в опасности, и почему она так подумала? Почему?»
Бен сказал: «Дело в том, что это место было настоящим дурдомом. Она была там одна. Зазвонил телефон, и она махнула нам рукой, чтобы мы вышли. Вот что случилось. О чём она думала?» Бен пожал плечами и повернулся к Кэлли. «У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу? Ты была там и видела то же, что и я».
Кэлли сказала: «Да, она колебалась. Я видела это. Задумалась об этом, но лишь на мгновение. К сожалению, я была сосредоточена на поисках Флёретты, как и мы обе».
Бен сказал: «Я думаю, что, возможно, Элиза задавалась вопросом, знала ли Флёретта что-то, но, с другой стороны, почему бы ей не рассказать нам?» Бен увидел, что Шерлок готов вмешаться, одарил её полуулыбкой и добавил: «Нет, я не думаю, что сама Элиза знала что-то об убийстве судьи Калифано. И я не
Думаю, она хотела бы смерти судьи Калифано, по любой причине. Думаю, Элиза могла бы войти и увидеть судью Калифано, целующегося с Соней Макгивенс, Флёретт или Тай Кёртис на его большом столе из красного дерева, и всё равно не отреагировала бы насилием. Как сказал Шерлок, она была слишком собрана и уверена в себе. Она слишком принимала то, кем и чем был судья Калифано.
Олли Хэмиш сказал: «Ладно, я вас слышу. Значит, её нерешительность, должно быть, означает, что она что-то узнала или что-то услышала, но не была до конца уверена, что это значит, возможно, не хотела ничего говорить Бену, пока не удостоверится, так или иначе…»
Бен сказал: «Поэтому все, что она услышала, было от человека, которому она доверяла, который ей нравился или который просто не мог иметь никакого отношения к убийству судьи Калифано».
Джимми Мейтленд выступил первым. «Допустим, Элиза Викерс действительно что-то узнала. В любом случае, это было настоящее дело. Из-за этого её убили. А это значит, ребята, что нам придётся снова отслеживать её передвижения. Нам нужно знать, куда она ходила, с кем видела, с кем разговаривала, всё, начиная с убийства судьи Калифано. И как можно дальше. Джаггер, вы с Брюэром, займитесь этим».