Бен проигнорировал их, окинув взглядом просторный кирпично-деревянный дом, стоящий в глубине леса. «Даже если ты будешь кричать, соседи тебя не услышат.
Такое ощущение, что мы находимся где-то в глуши, а не в углу Чеви-Чейза».
Бен и Кэлли вышли из машины и побрели по заснеженному тротуару к входной двери, по-прежнему не обращая внимания на репортёров. К тому времени, как они прошли половину дорожки, репортёры уже толпились вокруг. Бен не остановился, а просто достал свой значок, высоко поднял его, помахал им перед их лицами и крикнул: «Сейчас у нас нет комментариев. У нас нет для вас новостей».
Снег немного усилился. Кэлли не поднимала головы, надеясь, что репортёры её не узнают.
Но этому не суждено было сбыться. «Эй, Маркхэм, что ты здесь делаешь? Я знаю, что судья Калифано был твоим дядей или кем-то вроде того, но как ты вообще смог пойти с копом?»
«Эй, извини, Маркхэм, но можешь ли ты нам рассказать...»
«Какие идиоты», – пробормотала она себе под нос, но как минимум двое репортёров уловили её слова. Она продолжала изо всех сил игнорировать их, как и детектив Рэйвен. Микрофоны больше не были направлены ей в лицо по той простой причине, что Бен бросил на них взгляд, способный убить. Это дало им немного отпор, но не более того.
«Почему бы тебе не пригрозить им пистолетом?»
«Не работает. Я пробовал однажды, но, насколько я помню, надо мной посмеялись. Нельзя угрожать, если не можешь подкрепить свои слова фактами. Так всегда говорил мой отец».
«Твой отец был полицейским?»
«Ага. Теперь он рядовой. Он бунтарь, находит юмор в каждом деле, за которое берётся. Однажды ему пришлось иметь дело с настоящим задирой, но он рассказал мне, как у того начиналась крапивница каждый раз, когда он навещал мать. Он очень успешен. Мой отец, а не задира».
Она моргнула и невольно улыбнулась. Она не обратила внимания на крики репортёров за спиной. «Я тоже помню много смеха, когда мой отец был жив. Тебе повезло, Бен».
«Это как посмотреть. Как бы тебе понравилось иметь четверых братьев и сестёр, которые все старше тебя, все противные и любопытные, вечно лезут в твои дела, вечно норовят устроить тебе свидание вслепую? Я мечтала быть единственным ребёнком в семье, как ты».
Она рассмеялась. «Никто из нас никогда не доволен тем, что имеет. Например, у тебя лёгкий завиток, который очень сексуальный, и ты носишь его чуть длиннее, что делает его ещё сексуальнее, а у меня волосы прямые, как доска…»
Его волосы были сексуальны? Потому что он носил их слишком длинными? «Полагаю, ты напрашиваешься на комплимент, не так ли? Однако, раз ты прекрасно видишь себя в зеркале и знаешь… ну, неважно. Почти получилось, просто иди дальше».
Тележурналист, которому пришлось ждать, пока его догонит оператор, крикнул: «Эй, Кэлли, что ты думаешь об убийстве отчима в Верховном суде?»
Кэлли замерла на месте. «Это уже слишком». Она шагнула к репортёру, готовая к бою.
Бен схватил её за руку и прошептал ей на ухо: «Просто замолчи. Ты и так для них уже целая история. Не обращай на них внимания, не высовывайся. Через минуту мы будем внутри».
Бен позвонил в дверь и крикнул: «Это детектив Бен Рэйвен из столичной полиции. Пожалуйста, впустите нас».
Бен знал, что за ними пристально наблюдают, и поднёс свой значок к глазку. Три выкрикнутых вопроса спустя дверь наконец-то распахнулась, и Бен оказался лицом к лицу с федеральным маршалом. Они обменялись значками, не сказав ни слова.
Кэлли сказала: «Мы гадали, где вы». Она увидела позади него ещё одного федерального маршала и пожилую женщину с усталым лицом, выглядывающую из-за его плеча. «Входите скорее, детектив Рэйвен, мисс, пока эти ослы не попытались сбить вас с ног, чтобы добраться до судьи Уоллеса», — сказал федеральный маршал Тед Рикс. Федеральный маршал позади Рикса хрустнул костяшками пальцев.
«Да, поторопись».
Рикс сказал: «Они прячутся уже около двух часов. Мы решили, что внутри — самое полезное место, — он ухмыльнулся. — И самое тёплое».
Подошла пожилая женщина. «Судья Уоллес хотел поговорить с ними, но решил, что предпочитает более достойную обстановку. Мы здесь заперты, как узники в собственном доме. Мой муж у себя в кабинете».
Бен представился ей, когда двое федеральных маршалов отошли в сторону. Миссис Уоллес, естественно, знала Кэлли. Бен быстро сказал: «Мисс…»
Маркхэм не работает в « Пост» по этому делу, мэм. Она приехала помочь.
«Мне очень жаль твоего отчима, Кэлли, — сказала миссис Уоллес. — Нам всем очень жаль, особенно бедному Самнеру, который, конечно же, в отчаянии».