«Но вы не верите, что он находился в библиотеке Верховного суда, чтобы обдумать это конкретное дело?»
«Это возможно. Всякий раз, когда Стюарт хотел побыть один, чтобы подумать, изучить
В случае необходимости или в случае спорного вопроса, подобного этому, он шёл в библиотеку. Он просто чувствовал к ней влечение. Ему нравилось находиться среди тысяч книг, которые открывают нам корни того, кем мы являемся как народ. Они помогали ему, по его словам, сосредоточиться на смысле его работы.
«Есть ли у вас какие-либо предположения, кто мог его убить?»
Судья Уоллес начал потирать руки, словно леди Макбет, подумала Кэлли, и разве не странно представить себе этот образ? Наконец он произнёс медленно и задумчиво, словно судья, выносящий своё решение: «Нет, насколько я знаю, ни в прошлом, ни в настоящем он никого не знал».
«Знаете ли вы что-нибудь на более личном уровне, что беспокоило судью Калифано? Какие-то разногласия, которые у него недавно возникли? Какой-то спор?»
«Нет, конечно, нет. Стюарта очень любили. Он был счастливо женат.
У него была падчерица, которую все любили. — Он послал Кэлли что-то похожее на улыбку.
«Вы были его лучшим другом, сэр?»
«Много лет. Мы оба учились на юридическом факультете Гарварда. В те годы мы слишком много пили, слишком много времени проводили в клубах». Он замолчал и вздохнул.
В старые добрые времена? Бену пришлось напомнить себе, что судьи Верховного суда когда-то были молодыми, а это означало совершать глупости, но в это всё ещё было трудно поверить. Судья Уоллес был одним из членов Верховного суда, настолько высокопоставленным, что мог называть президента по имени.
Пора было двигаться дальше, пора было перейти к сути. Он вспомнил слова Савича. «Помни, Бен, любой из судей мог бы, вероятно, вывести тебя из игры и расстрелять, так что будь дипломатичен, будь уважителен». Что ж, это было совсем неуважительно. Бен почти слышал, как расстрельная команда готовит винтовки, но ему удалось сформулировать эти слова в уме и выдавить их из себя. «Не могли бы вы рассказать мне, сэр, были ли вы лично связаны с Маргарет Калифано?»
Глаза судьи Уоллеса вспыхнули. Что? Ярость? Смущение? Нет, не смущение, а что? Удивление от того, что его заметили и вызвали на допрос? Наверное, вот оно. Его лицо слегка побледнело, и он сделал долгий, медленный вдох. Бен приготовился к критике, возможно, угрозам.
Он заметил, что Кэлли пристально смотрит на судью Уоллеса.
Но судья сказал только: «Это смешно».
«Да, конечно, это смешно, — сказала миссис Уоллес от двери. — Как вы смеете, молодой человек, говорить такое? Вы разговариваете с судьёй Верховного суда Соединённых Штатов».
Бен хотел извиниться, но сдержался. Он коротко взглянул на Кэлли. Она всё ещё смотрела на судью Уоллеса, не двигаясь.
Бет Уоллес не была до конца готова. «Мысль о том, что Самнер когда-либо сделает что-то подобное, — это абсурд. И Стюарт, и Маргарет были нашими друзьями,
Они оба. Это также оскорбляет меня, детектив. Мой муж верен мне, всегда был верен. И просить о таком сейчас, в связи со смертью Стюарта, — это предосудительно. Серебряный поднос, который она несла, дрожал в её руках. Кэлли быстро вскочила на ноги и взяла поднос.
Бену хотелось, чтобы миссис Уоллес не появлялась на виду ещё пару минут. Чёрт возьми. Она выбрала самый неподходящий момент. И всё, что он получит — отказ. Он кивнул и сказал: «Пожалуйста, позвольте мне извиниться перед вами обоими. Есть вопросы, которые полицейский вынужден задавать, даже если ему этого не хочется. Вернёмся к профессиональной карьере судьи Калифано. Можете ли вы вспомнить кого-нибудь, кто ненавидел судью Калифано настолько, чтобы убить его?»
«Конечно, нет», — без колебаний ответил судья Уоллес. «Если когда-либо возникал подобный вопрос, например, какое-либо угрожающее письмо, оно немедленно передавалось в ФБР. Они всегда доводят дело до конца. Из всех судей Стюарт реже всего получал письма с оскорблениями».
Поймите, детектив, мы вдевятером проводим большую часть времени в здании Верховного суда. Мы не читаем лекции адвокатам и не выносим приговоры преступникам, уже много лет.
Наступила напряженная тишина, а затем судья Уоллес сказал: «Вы ведь не верите, что это был террористический акт, детектив?»
«Не знаю, сэр. А поскольку мы не знаем, именно поэтому вас охраняют два федеральных маршала. Они останутся с вами, пока мы не раскроем это дело. А теперь, сэр, для информации и с моими извинениями, не могли бы вы сказать мне, где вы были прошлой ночью?»