Она открыла рот, закрыла его, а потом вздохнула. «Не знаю, почему меня удивляет, что ты узнала. Просто я думала, что никто не знает. Честно говоря, я не уверена, что Стюарт считал меня такой же хорошей любовницей, как и клерком в суде». Она попыталась улыбнуться, но на этот раз не получилось. «Я не хотела уходить от него, и он точно не хотел, чтобы я уезжала, но я уезжала в июле. Я уже приняла решение. Я была бы очень благодарна, если бы ты никому ничего не рассказывала о моих отношениях со Стюартом, особенно Маргарет».
Шерлок спросил: «Как долго вы были любовниками?»
«Прошло четыре месяца. Пожалуйста, не хочу, чтобы Маргарет узнала. Зачем причинять ей боль без необходимости? Это было бы жестоко».
Шерлок сказал: «Ей придется узнать, если выяснится, что ваш роман как-то связан с убийством судьи Калифано».
Это отбросило её на разноцветные подушки, выстроившиеся на спинке белого дивана. «Как я могла быть связана с убийством Стюарта? Он был самым прекрасным человеком, которого я когда-либо знала. Он был блестящим, добрым, мягким, неизменно внимательным. Он любил быть судьёй Верховного суда, и, что самое главное, он был в этом деле очень хорош. Мы все нуждались в нём;
Он был нужен стране; он был нужен правосудию».
Какие прекрасные, идеалистичные слова, подумал Савич, и они так легко из неё вырывались. Неужели она была такой уж хорошей актрисой? Или была искренна? На самом деле она была юристом, хорошим юристом. Лучше об этом не забывать. Он увидел, что в её глазах снова навернулись слёзы, и на мгновение изменил тему. «Расскажи нам о твоих судебных клерках, Элиза. Как их зовут?»
Шерлок и глазом не моргнул. Конечно, Диллон знал всё об обоих клерках: сколько они выпивали на вечеринках, какими видами спорта увлекались, но взгляд у него был очень открытый и прямой. Она бы поверила ему сразу, если бы не знала его лучше.
«Есть Дэнни Бой, так мы его зовём. Дэниел О'Мэлли. Я подшучиваю над ним, когда вижу, как он стоит на берегу Ирландии с горном под мышкой, готовый отправиться во Францию и присоединиться к британцам в канавах. У Дэниела О'Мэлли этот идеалистический взгляд, этот пылкий пыл. Но дело в том, что этот идеалистический взгляд не настоящий. В Дэнни нет ни капли идеализма. Он не из богатой семьи, но вырос, отчаянно желая их, и для него это означает работу в крупной юридической фирме в Нью-Йорке. Дэнни двадцать шесть, он моложе, чем должен был бы быть по возрасту, и он горит желанием хорошо выполнять свою работу, потому что хотел получить блестящую рекомендацию от Стюарта, чтобы продвинуться по карьерной лестнице». Она на мгновение замолчала, теребя край свитера. «Не думаю, что он её получит сейчас». Она откашлялась. «Я помню, как однажды мне пришлось его прихлопнуть».
Савич сказал: «Могу ли я спросить, как вы его прикончили?»
Я сказал ему, что его бабушка, упокой Господь её душу, перевернётся в гробу, если услышит, как он утверждает, что фраза «под Богом» нарушает разделение церкви и государства, содержащееся в Клятве верности. Он пытался убедить меня, что она ирландка, а не американка, но она не совсем поняла. Я сказал ему, что его бабушка, вероятно, ликовала, когда это добавили в 1954 году, задолго до его рождения. Потом я взял медаль Святого Христофора, которую он всегда носит на шее, затянул её, увидел, как он покраснел, и рассмеялся над ним.
Он сдался. Конец истории.
Поскольку Савич согласился с ней в этом вопросе, он кивнул. «У Дэнни была девушка?»
«Да, совсем недавно. Он очень застенчив с женщинами. Она — сотрудница в Министерстве внутренних дел, компьютерный гений, если честно, но, похоже, они ладят, и это хорошо. Не поймите меня неправильно, агенты.
Дэнни – юрист-рецензент, окончил Университет Лойолы с превосходными оценками и имеет рекомендацию от профессора, бывшего клерка, и до сих пор связан с клерками. Конечно, это относится практически к каждому из тридцати шести здешних клерков. Денег у Дэнни никогда не было в достатке, что было обычным делом для большинства клерков, но он справлялся. – Она на мгновение замолчала, и на этот раз ей удалось улыбнуться. – Знаете, что в 1922 году…
Конгресс впервые выделил деньги судьям на найм по одному судебному клерку?
Их зарплата составляла три тысячи шестьсот долларов в год. Это примерно одна десятая от нынешней. Учитывая инфляцию, не думаю, что мы добились большого прогресса. — Она снова улыбнулась, оглядев свою уютную гостиную. — У моего дяди есть юридическая фирма в Бостоне. Я работала у него до того, как приехала сюда.
Савич улыбнулся ей в ответ. «Спасибо. А другой клерк?»
«В этом году Стюарт решил оставить только трёх клерков вместо обычных четырёх. Почему, не знаю. Я его не спрашивал. Значит, второй клерок — Элейн ЛаФлёретт. Нелепое имя, и она его ненавидит. Она подумывала сменить его, но сказала, что у отца случится истерика, и он отречётся от неё, поэтому она решила оставить его. Но поскольку она ненавидит, когда её называют Элейн, мы все зовём её Флёреттт. Она училась в Тулейне, престижном колледже, который окончила с отличием, даже не прикладывая особых усилий, а затем поступила в Стэнфорд, где нашла то, что ей было нужно…