Раздался пронзительный крик, полный боли, от миссис Харпер. Савич услышал успокаивающие голоса мистера Харпера и Шерлока.
«Что-нибудь ещё, Энни? Ты ведь всё ещё там, да?»
«Нет, я ухожу».
«О чем ты думал?»
«Что я была зла. Что он был идиотом, раз думал, что я его люблю.
Ничего, не знаю. Честно говоря, я больше ничего не слышал. Я даже не понял, что он имел в виду, но нутром чувствовал, что он делает что-то плохое.
«Но ты не хотел знать, что это было».
«Не тогда».
«Так вот почему ты вернулся в воскресенье?»
Она кивнула. «Да. Я хотела узнать правду. И, признаюсь, я волновалась за него. Я думала, он что-то сделает, а я не знала, что». Она остановилась и посмотрела на родителей. «Я лгу себе. Да, я знала, что он делает что-то не так, но не хотела себе в этом признаваться».
Савич кивнул доктору Хиксу. Медленно доктор Хикс вывел её из гипноза. Он сказал ей, что она очень смелая женщина, что случившееся со временем забудется, и что она достаточно сильна, чтобы увидеть вещи такими, какими они были на самом деле, и сможет оценить их по достоинству. Савич слегка улыбнулся, пока доктор Хикс проводил терапию. Он чувствовал…
Сочувствие к этой беспризорнице, к молодой женщине, влюбившейся в мужчину, который её использовал, а потом умер. Доктор Хикс продолжил говорить ей, что теперь она будет чувствовать себя хорошо, что она голодна. Пицца с пепперони в ресторане «The Boardroom» в Квантико – вот чего она хотела, и Савич купит её для неё. Он посмотрел на её родителей, которые слушали каждое его слово и кивали. Он сказал Энни, что её родителям тоже понравится пицца с пепперони, что они рядом, что любят её и будут рядом.
К сожалению, подумал Савич, когда ему наконец удалось сбежать из Квантико, портфель Gucci Дэнни О'Мэлли, его мобильный телефон с чипом памяти, одноразовый мобильный телефон и тонкая маленькая черная записная книжка исчезли.
ШТАБ-КВАРТИРА ФБР
РАННЕЕ УТРО ВТОРНИКА
САВИЧ СТОЯЛ во главе стола переговоров, смотрел на море лиц.
«МАКС нашёл убийцу, который с высокой вероятностью подходит на роль нашего убийцы. Он использовал псевдоним Гюнтер Грасс, а второе имя указано как Вильгельм.
Он использовал тот же метод, что и наш убийца, в отношении ряда жертв — гарроту, на близком расстоянии, и в основном в местах повышенного риска. Эти два метода всегда были для него неразрывно связаны.
«Эй, это имя звучит знакомо», — сказал другой агент.
«Да», — сказал Савич. «Настоящий Гюнтер Вильгельм Грасс получил Нобелевскую премию по литературе в 1999 году. Возможно, некоторые из вас читали его первый роман , Жестяной Барабан. Он также поэт, прозаик, драматург и даже скульптор. Он называл себя «Spätaufklärer» — запоздалым апостолом просвещения в эпоху, уставшую от разума.
Никто не знает, почему убийца выбрал это имя в качестве основного псевдонима. Полагаю, он восхищается чем-то в Гюнтере Грассе или чем-то из его произведений. Стив и группа поведенческих наук в Квантико расскажут нам об этом подробнее. Никто не знает его настоящего имени. Он известен только под именем Гюнтер.
Вчера вечером я разговаривал с нашим местным сотрудником Интерпола здесь, в Вашингтоне, Джонни Бейнсом, с Жаком Рами в Лионе и с Хансом Клаусом в Берлине. Гюнтер Грасс сейчас не в поле их зрения, потому что он не проявлял активности уже больше десяти лет, по крайней мере, насколько известно. Поэтому MAX потребовалось некоторое время, чтобы его найти.
«Немецкие и французские власти уверены, что ни один такой человек или кто-либо подобный ему не связан ни с одной известной террористической ячейкой.
«Итак, вопрос в том, где был этот парень? Чем он занимался?
Где он сейчас? Всё ещё в Вашингтоне или давно уехал? И откуда тот, кто стоит за двумя убийствами, вообще знал о таком парне, как он, о профессиональном киллере?»
Джимми Мейтленд сказал: «Конечно, в настоящее время в США нет человека с таким именем, нет ни паспортов, ни виз на это имя. По сути, мы знаем, кто он, но понятия не имеем, где он».
Бен Рэйвен спросил: «Нет старых фотографий? Ничего?»
Савич кивнул. «Я раздаю старую зернистую фотографию, которую прислал Жак Рами. Её попытались отшлифовать, но качество всё равно не очень. Вы увидите, что на фотографии мужчина гораздо моложе. Он крупный, это сразу видно, и, судя по одежде, на фотографии ему где-то лет восемьдесят-восемьдесят. Хотя он уже постарше, ему всё ещё нужно быть довольно сильным, чтобы справиться с судьёй Калифано и Дэнни О’Мэлли».
Джимми Мейтленд покачал головой. «Вся суть в выборе рискованных мест — это большая редкость для профессионала. Профессионал всегда на месте, быстро и чисто, выполняет свою работу. А нашему парню нужен этот адреналиновый заряд».