Мы никогда раньше не сталкивались ни с чем подобным».
«Называть себя Гюнтером Грассом — это просто безумие», — сказал другой агент.
«Он всем показывает средний палец», — сказал Джимми Мейтленд. «Он делал это годами; к сожалению, ему всё сходило с рук. Он всё ещё на свободе. Сколько человек он убил, Савич?»
Жак считает, что их около двадцати. Гюнтер действовал до конца восьмидесятых, и ни одного громкого убийства — наркоторговцы, международная мафия и тому подобное. Потом ничего. До появления судьи Калифано.
«Вероятно, он сколотил состояние и вышел на пенсию», — сказал Джимми Мейтленд. «Сменил имя. Он может жить где угодно в мире, а может, и в квартале от кого-то из нас, насколько нам известно».
«И это подводит нас к следующему вопросу», — сказал Савич и вздохнул. «По данным Интерпола, этот человек свободно владеет четырьмя языками: немецким, французским, итальянским и, конечно же, английским».
«Он звучит как американец или как англичанин?»
«Мне сказали, что он американец. Человек, стоящий за этими убийствами, знает Гюнтера лично, по работе или в обществе. И каким-то образом он точно узнал, кем и чем был Гюнтер и кем он до сих пор остаётся».
«Эй, Гюнтер мог бы быть чьим-нибудь водопроводчиком», — крикнул один агент.
«С учетом их цен ему бы не пришлось соглашаться на эту работу», — сказал другой агент.
ГЛАВА
23
Епископальная церковь Святого Луки
ВАШИНГТОН, округ Колумбия
ЧЕТВЕРГ УТРО
Церковь Святого Луки была слишком мала для всех скорбящих, чтобы присутствовать на похоронах судьи Стюарта Калифано. Представители СМИ толпились у стен небольшой епископальной церкви, пытаясь успеть взять короткое интервью у всех приглашенных известных личностей.
Внутри церкви Св. Павла было место лишь для ста пятидесяти скорбящих.
Люка. Только друзья и родственники, другие судьи, члены Конгресса, а также президент и вице-президент с семьями. Сам президент произнёс траурную речь.
Маргарет Калифано сидела рядом с Кэлли, держа её за руку. Обе были одеты в чёрное с головы до ног. Подруги Маргарет, их мужья и семьи стояли по обе стороны от неё. Савич, словно швейцарская гвардия, защищающая королей Франции, прошептал Шерлоку:
Директор Мюллер, Джимми Мейтленд, Шерлок, Савич и Бен Рэйвен сидели через две скамьи позади Маргарет Калифано, а за ними — несколько сотрудников полиции Верховного суда, включая Генри Биггса, который всё ещё выглядел слабым, но, по крайней мере, был жив. Савич недоумевал, зачем миссис Калифано его пригласила.
Она, решил он, проявила себя как настоящий профессионал.
По окончании службы президента и первую леди вывели из церкви Святого Луки в сопровождении сотрудников Секретной службы, затем вице-президента и миссис Чартли. Маргарет стояла у гроба мужа, покрытого флагом, пожимала руки и говорила своим тихим, тихим голосом, благодарила людей за то, что они пришли. Когда пришло время, она посмотрела на двери и увидела, что представителей СМИ сдерживала полиция. Она глубоко вздохнула, расправила плечи и вышла вместе с Кэлли, чтобы поговорить с ними. Гроб медленно катили за ней восемь оставшихся судей – невероятно волнующее зрелище, которое, как Савич знал, будет увековечено во всем мире.
Выкрикиваемые вопросы прекратились в тот же миг, как она открыла рот.
Маргарет говорила тихо и любезно поблагодарила всех за теплоту и поддержку её семьи. Что касается расследования, она лишь выразила уверенность, что ФБР найдёт убийцу её мужа.
Она также сказала, что после погребения мужа в церкви Святого Мартина на полях поговорит с прессой у себя дома. Она вежливо отказалась отвечать на вопросы, лишь повторив: «Я ещё поговорю с вами позже у себя дома».
Небольшое, частное погребение прошло быстро и гладко, с участием СМИ.
те же офицеры, которые были в церкви Святого Луки, держали гроб на приличном расстоянии от места захоронения.
Савич, Шерлок, Бен и ещё несколько агентов ФБР сопровождали Маргарет Калифано на пресс-конференцию, которую она давала у себя дома на Бекхерст-лейн. Она терпеливо и вежливо отвечала на все вопросы.
«Мы слышали, что у The Washington Post есть информация об этом благодаря вам, мисс Маркхэм», — воскликнул один из репортёров. «Разве это приемлемо для крупной газеты, проводящей расследование такого масштаба?»
Кэлли вышла вперёд. «Нет, это было бы совсем не так, если бы это было правдой, но это не так. Я в отпуске из « Пост». Я помогаю властям, чем могу, но только как падчерица судьи Калифано».
Джед Кумбс, редактор Кэлли, крикнул, и в его голосе отчетливо слышалась смесь сарказма и горечи: «Это правда, она не уделяет нам ни минуты внимания».