Это вызвало еще больше смеха.
«Ты собираешься ее уволить?»
Задумчивое хмурое выражение. «Вряд ли».
Когда все закончилось, когда наконец все телевизионные фургоны и репортеры уехали, Шерлок отправился домой к Шону, а Савич заехал в штаб-квартиру ФБР, чтобы увидеть Джимми Мейтленда.
ШТАБ-КВАРТИРА ФБР
ЧЕТВЕРГ ДЕНЬ
Была зима , полшестого вечера, стемнело. Холодный моросящий дождь стучал в окно кабинета Джимми Мейтленда. Савич сидел перед столом своего начальника, зажав руки между ног, и разглядывал свои туфли.
«MAX остался ни с чем, как и мы», — сказал Савич. «Гюнтер, похоже, окончательно исчез в 1988 году».
«Есть ли что-нибудь полезное о Гюнтере до 1988 года?»
Савич покачал головой. «Он мог быть американцем, албанцем, армянином. Он не оставил никаких улик. Этот парень — профессионал».
Что касается остального, то местное расследование не выявило ни отпечатков пальцев, ни следов, ни пригодной для анализа ДНК, ни даже смутного описания свидетеля. Гаррота не оставляет следов — это одно из её преимуществ.
«Мы проверили все записи телефонных разговоров, все удаленные файлы на компьютерах, которые могли быть связаны с Justice, но ничего не вышло.
«Некоторые из наших задач — дополнительная проверка биографий всех, кто может быть причастен, изучение финансовой документации обеих жертв, интервью с преступниками, осуждёнными судьёй Калифано, и «белыми воротничками», обанкротившимися им за много лет, — займут больше времени, но, как вы знаете, это своего рода удар вслепую. Пока что всё, что у нас есть, — это связь, которую нам дал Макс с Гюнтером, и тот факт, что, что бы ни спровоцировало убийство судьи Калифано, Дэнни О’Мэлли каким-то образом смог…
узнайте об этом.
Наши интервью были полезны, но пока ничего из этого не связалось во что-то существенное. Все нестыковки, даже откровенная ложь, похоже, не имеют значения. А Дэнни — единственный человек, которому я могу доверять в отношении Дэнни, — это Энни Харпер, и то потому, что доктор Хикс загипнотизировал её, и я сам её допрашивал.
Джимми Мейтленд сказал: «Дэнни О'Мэлли звучал как мелкий предприимчивый негодяй».
«Да, к сожалению, так оно и было. И в глубине души Энни это знала, но была слишком молода и слишком влюблена, чтобы признаться в этом. Теперь она это понимает».
«Ты говоришь как ее отец, Савич».
«Я чувствовал себя старым, когда разговаривал с ней».
«Ничего не найдено ни в портфеле, ни в чёрной записной книжке, ни в мобильном телефоне». Это утверждение, а не вопрос.
Савич покачал головой.
Джимми Мейтленд вдруг спросил: «Когда вы в последний раз были в спортзале?»
Савич вскинул голову. «Два, три дня. Почему?»
«Это твоя проблема. Тебе нужно выплеснуть это из организма, пусть кто-нибудь из парней немного тебя потрепает, пусть это хоть на время сойдёт с рук. Иди, Савич, иди потренируйся, тебе это нужно».
Савич медленно поднялся. «Может, вы и правы, сэр», — он усмехнулся. «Тогда я попрошу Шерлока натереть меня Бенгеем».
«Эй, та женщина, Валери Рэпер, всё ещё в спортзале? Та, которая к тебе приставала?»
Савич был явно ошеломлён. «Откуда вы о ней знаете?»
Джимми Мейтленд, отец четверых сыновей, все они были крепкого телосложения, как и их отец, и все находились под строгим контролем его жены, которую он мог бы спрятать под мышкой, сказал: «Я знаю все, и лучше тебе никогда об этом не забывать, приятель».
Савич действительно улыбался, выходя из здания Гувера и направляясь в спортзал. А когда он вошёл в дом, настолько измотанный, что едва мог ходить, Шерлок запихнул его в душ, а затем накормил большой тарелкой шпинатной лазаньи. Он уснул, лёжа на животе посередине кровати, рядом с ним лежал Шон, прижимая нос своего плюшевого мишки к «Бенгею», и следовал по следам массажа матери.
БЕКХЕРСТ-ЛЕЙН, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ, ЧЕТВЕРГ ВЕЧЕР
БЕН И КЭЛЛИ последовали за Маргарет Калифано в её дом. Её друзья ждали у входной двери: Джанетт, Анна, Джульетта и Битси. Их семьи, очевидно, уже разошлись по домам.
Бен спросил, приподняв бровь: «Они собираются переехать?»
Кэлли сказала: «Я предполагаю, что это была попытка пошутить. Думаю, они будут
здесь для нее до тех пор, пока они считают, что она в них нуждается». Кэлли наблюдала, как женщины окружают ее мать, когда группа возвращается в гостиную.
По крайней мере, её мать снова дома. Кэлли ещё на мгновение замерла, наблюдая за ними из дверного проёма гостиной. «Они всегда были рядом. Друг для друга и для всех детей. Я выросла с этими женщинами. Каждая из них научила меня чему-то особенному…»