ГЛАВА
29
САВИЧ НЕ ДВИЖАЛСЯ . Он почти перестал дышать. В этот момент он подумал, что выстрел из СКБ с такого близкого расстояния сделает с его грудью.
Вероятно, он разорвал бы и жилет, и его самого, и он бы умер так быстро, что даже не заметил бы этого. Он улыбнулся Мартину Торнтону. «Эта дыра в стене. Знаешь, о чём я подумал?»
Мартин моргнул, его взгляд медленно сфокусировался. Он посмотрел на стену.
"Что?"
«Я подумал, что впервые вижу, что выстрел из дробовика может сделать со стеной, и мне стало интересно, что он сделает с человеческим телом. На мне кевларовый жилет, но даже в нём, думаю, меня бы разнесло отсюда до соседнего квартала. Это было бы ужасно».
Мартин посмотрел на него так, словно тот потерял рассудок. Он медленно покачал головой.
«Нет, я не хочу думать, что это с тобой сделает».
«Надеюсь, тебе никогда этого не придётся увидеть. А теперь послушай меня внимательно, Мартин. Ты меня слышишь?»
Савич ждал. Мартин медленно кивнул. Савич увидел, как его пальцы ослабли на спусковом крючке, как он теперь держит ружьё свободнее. Хорошо, он привлёк его внимание.
«Ты уже совершил очень жестокий поступок, выстрелив из ружья, но никто не пострадал. А теперь сосредоточься, сосредоточься. Мартин, я хочу, чтобы ты заглянул внутрь себя. Посмотри на сильные чувства, которые заставили тебя это сделать.
Рассмотрите их, поразмышляйте над каждым из них. Смотрите на них так, как будто вы хотите съесть что-то, в чём не уверены, но голодны, испытываете непреодолимое желание съесть всё, что попадается вам на глаза. Я хочу, чтобы вы спросили себя, откуда берутся эти чувства.
Мартин выглядел растерянным. «Не знаю. Я не хочу на них смотреть. Хочу, чтобы они ушли и не трогали меня, но они не уходят. Они скапливаются в моей голове, и я не могу ясно видеть, не могу их разделить. Они появляются внезапно и сводят меня с ума, они просто… случаются, как сегодня утром, всё просто выскочило. Я знал, что это происходит, но не мог это остановить, просто не мог».
«Ты сильный человек, Мартин. Ты пережил то, что многим мужчинам не пережить, поэтому я знаю, что ты тоже справишься. Я не врач, чтобы давать тебе лекарства или советовать медитировать, чтобы не дать чувствам захлестнуть тебя.
«Я знаю следующее: мы с тобой стоим здесь, у тебя в руке ружье, снаружи полиция, а твоя семья напугана.
Это реальность, Мартин, и это может обернуться трагедией. Тебе нужно разобраться с этим прямо сейчас. Без насилия, без дальнейшей потери контроля. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на самом реальном для тебя существе в мире — на твоей жене Джанет, которая напугана, хотя и искусно это скрывает. Ты же не хочешь, чтобы она ещё больше боялась, правда?
«Я… я… нет, не хочу. Я ненавижу, когда это происходит, потому что вижу, что она боится, боится меня. И ещё больше она боится за девочек. О Боже, как я люблю Джанет».
«Понимаю почему».
Мартин покачал головой, словно очнувшись от тумана. Его голос дрожал, когда он сказал: «Простите. Я понимаю. Кажется, мне уже лучше. Чувства, кажется, отступают, я снова контролирую себя. Серьёзно, я не просто так это говорю. Пожалуйста, агент Савич, сядьте».
Мартин замолчал, его рука ещё сильнее ослабила хватку на прекрасном чёрном ореховом прикладе ружья. Он произнёс голосом, странно детским и задумчивым:
«Я никогда раньше не встречал агента ФБР». Он повернулся к жене, и его голос стал спокойнее, менее испуганным. «Джанет, ты слышала, что он сказал?»
«Да, и мне это очень понятно, Мартин. Раньше ты не хотел идти к врачу, но теперь нам придётся это сделать». Она взглянула на Савича и снова быстро перевела взгляд на ружьё.
«Джанет, ты слышала, что он сказал мне о моей матери?»
Она кивнула. «Да. Он сказал, что твоя покойная мать приходила к нему, а потом снова приходила во сне. Она говорила о тебе, своём драгоценном мальчике. Она хочет, чтобы он помог тебе». Она коснулась плеча мужа. «Мартин, пожалуйста, опусти ружьё. Я больше никогда не хочу его видеть, никогда. Я хочу выбросить его в реку».
Он кивнул и ухмыльнулся ей, по-настоящему ухмыльнулся. «Ремонт стены обойдётся нам в целое состояние».
«Забудь про стену. Агент Савич нам поможет, Мартин». Она протянула руку. «Дай мне эту штуку. Я знаю, она красивая. Знаю, ты за неё кучу денег отдал, но она меня пугает. Она всё разрушает. Я её выгружу и положу у входной двери. Хорошо?»
«Вот», — только и сказал он и протянул ей ружьё. Она на секунду замерла, потому что ей очень не хотелось к нему прикасаться, но взяла и сделала именно то, что обещала. Она подошла к входной двери, разрядила ружьё и положила его на пол.
«Мы», – подумал Савич. Джанет сказала «мы», а не только её муж. И, возможно, это было правильно. Когда она вернулась, он сказал: «Пожалуйста, вы оба, называйте меня Диллон». Странно, как мало кто называл его по имени, но каким-то образом в данных обстоятельствах он понял, что это правильно. Он улыбнулся им обоим.