– А говорите, не допрос – брякнул Цой. Полковник слегка выгнул бровь.
– Ну, вот Вы себя так ведёте, будто два старых друга встретились. На столе сидите, "Пепси" пьёте, улыбаетесь. Пытаетесь создать атмосферу дружеской беседы, чтобы я расслабился, контроль потерял. Типа, хороший коп, и всё такое. Это тоже психологическая обработка ведь, да?
Полковник помолчал, поставил бутылку на стол и посмотрел на Димку. Отчего-то Димке стало стыдно, как будто он ляпнул какую-то ересь.
– Ты неправильно понимаешь работу отдела военной контрразведки, Дима. Книги, фильмы, это понятно. Собственно, это вполне нормально… Короче, слушай, что я тебе скажу, птичка… – комично проговорил полковник фразу из древнего мультика.
– Дознанием у нас занимаются другие люди. Если бы тебя допрашивали, то ты бы сидел сейчас не в этом кабинете, не в этом кресле, не в этом костюме, и не в этом настроении. И очень, очень хотел бы нам всё рассказать. А на данный момент ты разговариваешь с одним из руководителей СБУ в его кабинете. Надеюсь, оценил разницу. А теперь, Дима, расскажи мне всё с самого начала. С того момента, когда ты решил попасть в Зону, и как.
В основном, говорил Димка. Полковник несколько раз задавал вопросы, однажды направление беседы вильнуло куда-то вбок, и некоторое время говорили только о музыке. Когда Цой добрался до истории с костюмом, то спохватился, и передал последние слова погибшего лейтенанта, постаравшись вспомнить их как можно точнее. Полковник нахмурился, потёр переносицу, что-то набрал на клавиатуре.
– Плохо. Очень всё плохо. Ладно. Сейчас мы прервёмся, тебе придётся пройти…, короче, тобой вплотную займутся наши "мяс…", э-э-э, медики. И спецы из техсектора. Каким образом прошёл импринтинг, если команды на инициацию не было? В-общем, и в частности, я не прощаюсь – полковник нажал пару клавиш, и в комнату вошёл "штурмовик".
– В центр к Ляпуху – скомандовал полковник.
Опять путешествие по коридорам. Проводник попался молчаливый. Короткие: "направо", "налево", "стоять", "сюда смотри". И совершенно выпадающее из общего сценария: "не ссы, пацан, всё будет нормально". Цой аж притормозил, оглядываясь. Но "штурмовик" легонько дружески подтолкнул Димку к открывшимся дверям и ободряюще вскинул руку.
Двери закрылись за спиной, и Димку тут же окружила плотная толпа людей в белых универсальных комбинезонах. Ляпухом оказался, по-видимому, старший в этой толпе, здоровенный дядька с весёлым краснощёким лицом.
– Лепехов Сергей Васильевич – представился Ляпух. – Мы сейчас тебя немножко потрошить будем. Исключительно в познавательных целях. Ты не бойся, больно не будет. Укольчик поставим, и ты будешь спать крепким сном. Потому что, это всё надолго. Сюда проходи.
Костюм раскрылся сам, видимо, у производителей существовали свои средства дистанционного контроля и управления "изделием". Димка вылез из костюма, пытаясь хоть как-то прикрыться руками, однако, его очень быстро подхватили под руки, обрядили в просторный балахон на манер колокола с короткими рукавами, и уложили в чудо врачебной ("враждебной", мелькнуло в голове) техники – самоходное анатомическое кресло с кучей всякой непонятной хренотени. Кресло тихонько попискивало, подмигивало огоньками индикации, смешно гугукало, попутно катясь по переходному коридору в манипуляционную.
Ляпух нажал что-то на пульте управления, и руки, ноги, и голову Димки мягко схватили упругие манжеты. Фиксация оказалась на удивление прочной и жёсткой, пошевелиться было практически невозможно. Грудь также перепеленало.
– Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается! – бодро отрапортовал Ляпух и подмигнул Цою.
– Э, тихо-тихо, мы так не договаривались – Димка попытался рвануться, но без особого успеха. – Вы что это, а?
– Шутка! – захохотал Ляпух. Не боись, герой, я же сказал, ничего не почувствуешь. А норадреналинчик был просто необходим, для ускорения, понимаешь, исследования. Ну всё, Димон, поехали.
Лёгкий укус в предплечье, ещё один в шею. Комната и окружающие предметы моментально расплылись, все звуки доносились, как через толстый слой ваты. А потом кто-то опять выключил свет.
Очнулся Димка от какого-то некомфортного ощущения. Странно было то, что объективных причин для этого не было. Удобная кровать, приятная обстановка в комнате, ничего не болит, ничего не беспокоит. Однако состояние было нехорошим. Списав ощущения дискомфорта на постэффекты после обследования, Цой встал с кровати, натянул на себя такой же ункос, как и у научников, и попытался выйти. Но дверь открываться не пожелала. Димка поискал какое-нибудь средство общения, не нашёл, и прибег к древнейшему способу коммуникации. То есть, лупанул ногой в дверь. Реакция последовала незамедлительно.
– А ну-ка, немедленно в кровать! – решительный женский голос раздался, кажется, отовсюду.
Димка источника звука обнаружить не смог, поэтому он просто повернулся в центр комнаты, задрал голову и заговорил. Его спич, без сомнения, являлся вершиной ненормативно-эпистолярного жанра, и должно быть, произвёл неизгладимое впечатление на слушающих, во всяком случае, Цой на это надеялся. Львиную долю содержания этого великого текста составляли выражения, почёрпнутые у Дёмы Честера в Тёмной Долине месяца три назад, однако, были и собственные наработки. Ясно было только одно – Цоя здесь не знали. Иначе, таким тоном бы не разговаривали.
Потрясённое молчание длилось около минуты, затем Димка довольно миролюбиво поинтересовался:
– Мне что, продолжить?
– Нет-нет, пожалуйста, не нужно! – явный прогресс в зарождающихся отношениях между пациентом и обслуживающим персоналом был налицо. – Сейчас придёт дежурный…
– Ваш дежурный сейчас пойдёт на …, а мне нужен полковник Приймак! – категорично ответил Цой. – Мы с ним ещё не закончили беседу.
– Вот как? А если дежурный это я? – спросил Ляпух, входя через открывшуюся дверь.
Цой смутился, и, чтобы этого не показывать, довольно агрессивно ответил:
– За адрес извините, конечно, но мне тут разлёживаться не особо климатит, поэтому я хотел бы…
– Хотеть, Дима, ты будешь, тогда, когда я это разрешу – мягко, но как-то основательно и убедительно сказал Ляпух, присаживаясь на кровать, и Димке моментально стало ясно, что так всё и будет.
– Полковник Приймак, само собой, мой непосредственный начальник, однако начмед тут – я, и все вопросы, касающиеся состояния исследуемого материала, решаю только я.
– "Материала" – поморщился Цой. – Грубовато, однако!
– Зато точно! – парировал тут же Ляпух. – Видишь ли, молодой человек, с тобой не так всё просто оказалось.
– Недопонял – вскинулся Цой.
– Полковник Приймак приказал доставить тебя к нему, как только ты придёшь в себя, так что, пойдёмте-с, молодой человек.
– К полковнику?
– Ко мне. Я ещё разок прогоню тебя по тестам. Не волнуйся, это недолго, небольно и необходимо. Это приказ, боец!
– Ясно – буркнул Димка.
"Недолго" было только в понимании самого Ляпуха. Димка мариновался в кабине кибер-диагноста часа полтора, и ещё минут пятнадцать сканировали головной мозг (пяти минут бы хватило, судя по количеству, как заметил начмед). Правда, Ляпух развлекал Димку анекдотами, которых знал великое множество, а так же историями из своей медицинской практики. И если бы не постепенно ухудшающееся самочувствие, Цою бы даже понравилось. Ломило всё тело, появилась тянущая боль в мышцах, виски и затылок наливались свинцовой тяжестью. Ляпух хмурил брови, изучая всякие-разные диаграммы, затем приготовил инъектор, что-то вколол, и отправил к Приймаку вместе с уже ставшим почти родным "штурмовиком".
– У меня для тебя две новости – с порога обнадёжил Цоя полковник. – С какой начинать?
– Давайте плохую – выбрал Димка, усаживаясь в кресло.