— Никогда не теряетесь?
— Нет! У меня хорошая реакция, — он смотрит на меня с чуть ли не вызывающей улыбкой.
— Вы сказали, держите эспандер для разрядки… А как насчет секса в обеденный перерыв?
Мое лицо невозмутимо. Смотрю ему прямо в глаза.
Кажется, он все-таки слегка краснеет. Если сейчас же не заговорит, мне придется рассмеяться, дабы не покраснеть самой.
— Простите… — это уже не прежний корректно-самоуверенный тон.
— Пожалуйста, не теряйтесь! — я пользуюсь случаем, чтобы улыбнуться.
— Знаете, я как-то не задумывался… Видите ли, — он ощупывает самый безымянный палец правой руки, — я женат, освященными брачными узами связан, даже кольцо никогда не снимаю, разве что в тренажерке. Но, конечно…
Но, конечно, я осталась заряженной. Не беда! Вечером противотрудогольный курс, освященный брачными узами, завершу уже на семейном ложе. Как и подобает моему социальному и гражданскому статусу.
— А почему у вас нет кольца на пальце? — я придираюсь наконец. — Разве вы не были женаты?
— Э-э… Вчера в тренажерке забыл. В надежном месте, не пропадет!
— В тренажерке… Ах так их нынче зовут?
— Нет уж! Ни с какими «ими» в чужих залах я не вожусь: у моей… тренажерши… свой именной… дворец спорта!
Ты никак не прекратишь паясничать. Мол, с первого визита в эксклюзивный кабинет начальницы ясно, что его основное назначение — отрицательная калорийность обеденных перерывов в личных и корпоративных интересах.
— …но, конечно, я…
— Спасибо! — я прерываю. — Вы отлично не теряетесь!
Поднимаясь из-за стола, я невольно оглаживаю юбку. Он тоже вскакивает и измеряет взором меня — во весь рост, насколько тот над столом: от макушки по шлицу. Но мой туалет, как всегда, столь же безупречен, как и его костюм…
…новая пара чулок, и ничто уже не свидетельствует о зарядке в обеденный перерыв. Задерживаюсь у зеркала, чтобы подкрасить губы, а ты подкрадываешься сзади, чтобы сорвать еще один поцелуй перед запудриванием следов шалости.
— На этот раз за мной остается должок. Но учти: это только мой пендинг, не вздумай раздавать цессии направо-налево!
И направо нельзя?! Но я проглатываю прикол по поводу правого запрета, ибо нет времени тут нагнетать состязание в остроумии.
— Пора! Твой должок я взыщу — еще как! Целиком. С процентами.
— Спасибо, босс, за верность!
— Взаимно! — и я за верность.
— Спасибо, и вы отлично за словом в карман не лезете, — он не смущается ответного укола.
С широкой улыбкой я подаю узкую руку, он слегка теряется, но уже через мгновенье чувствую по-мужски решительное бережное пожатие.
— Скоро вы получите ответ! До свидания!
— До… скорого! Надеюсь…
— До свидания, пациент! — я завершаю наш полуденный этюд.
— До скорого, надеюсь… — ты неисчерпаем.
— Постой! Учел? Я сегодня задержусь. Заберешь мальков из садика? Не забудешь? Как кольцо…
— Да сделаю я все, собеседуй их тут хоть до полуночи! — ты куражишься. — А как с тем смазливым простачком? Ну, с этим, трудоманом. Чью половую жизнь прервал брак. Берешь?
— Весьма даже не простак, — я кокетничаю. — Но пусть подождет. Еще ж целую толпу тязать.
— Хорошо, мне на работу, шóфер уже примчал, — ты подбираешь свои аппараты. — Мне ведь обед в кабинет не приносют-с. Как некоторым…
Я отпираю заднюю дверь, чтобы выпустить тебя, но — за компьютером раздается виброзвон, и я спешу к столу:
— Нет, нет, пусть немного подождет: в половине, так в половине!
Кладу трубку. Ты все еще стоишь в дверях и лукаво лыбишься:
— Послушай!
— Да?
— А у этого твоего трудоеда не было в «си ви» домашнего адреса и телефона?
— ?
— Я бы мог пригласить молодую мамочку на обед — пока папа женат…
Мой метко запущенный ежедневник громко шлепается о проворно захлопнутую тобой дверь.
Маленькая ночная серенада
Чуть ли не приятно такое спокойное нытье. Когда можно балдеть в безделье. Лодыжка набухла и болит в такт пульса. Завтра не смогу встать с кровати. А куда мне вставать? Все сделано. Так круто просто валяться в своей постельке и слушать музычку.
Абаканцы зафигачили нам уже на первой минуте. С угла. Провал! А Ленка как хлопала! Мелкая ухмыляющаяся ящерка!
Ну да, это ж мне одному адресовано. Другой ведь и не заметит, что девчонка аплодирует, как в джазе.