«Сфера разрушения» исчезла безо всяких спецэффектов — просто стих треск, и с тихим шорохом стал оседать песок и пепел. Оля висела, обмякнув в руках Найристри, а Суораниэль лежала на боку в позе эмбриона у ног шатающейся дроу. Сбоку в полной готовности застыли переливающиеся радужной защитой «научники» в белых скафандрах — десять человек и десять транспортных платформ различного назначения.
Найристри стала заваливаться на спину, каким-то образом даже в таком состоянии умудряясь защитить от падения Олю, но «научная группа» уже слаженно двигалась: вперед, сквозь клубы пыли и пепла, рванулись сразу несколько фигур в скафандрах и, хрустя колесами по перекореженному полу, подлетели платформы для транспортировки раненных. Военные модели, как правило, дублировали антигравы одним из чисто механических «движителей» — колесами, конечностями или гусеницами.
В следующие секунды девушки уже были надежно зафиксированы на платформах. Чпокнули, вставая в пазы, крышки атмосферных куполов. Под прозрачной поверхностью от сильного тока воздуха зашевелились их волосы — системы прогоняли воздух, очищая его от примесей, потом взвихрился голубоватый туман — воздушная смесь из лекарств и медицинских нанороботов.
Платформы, «поджав» колеса и включив антигравы (чтобы свести к минимуму тряску во время транспортировки), стремительно исчезли из оранжереи — следом длинными скачками понеслись три фигуры в скафандрах.
Фролов и Орочиласку хладнокровно наблюдали за происходящим.
— Судя по всему, это я вас благодарить должен, господин Орочиласку. Пусть помощь выразилась в действиях ваших подчиненных, а не в предоставлении нам жизненно важной информации ЗАРАНЕЕ… но — тоже неплохо. Хотя… подождем результата.
— Не стоит благодарности, господин Фролов! — На этот раз драконид лишь кивнул, пропустив слабо завуалированный упрек мимо ушей.
И обратил внимание на быстро забегавшие зрачки Фролова. Драконид уже был в курсе, что это означает — земляне с такими бегающими зрачками в этот момент принимают какие-то сообщения по этой их непонятной «Сети».
— Э… Что-то случилось, господин Фролов?
— Ну, не то, чтобы случилось, господин Орочиласку… От обоих полюсов и до средних широт Эльдара сейчас фиксируется явление, которое на Земле известно, как «полярное сияние». Не хотите посмотреть? Насколько я знаю, на Эльдаре это очень редкое явление. Еще более редкое, чем на Земле.
Есть! Наконец-то! Наконец-то Валька пробудилась в своем Сосуде!
Если наблюдать в магическом плане, то окружающая среда взбесилась. Пространство дрожало, небеса полыхали красным — можно сказать, «фирменный» цвет Вальяниры. Страшно представить, что сейчас творится непосредственно рядом с ее новым Сосудом — Ольгой Шульц! Вот где сейчас настоящее светопреставление!
Ну… нам будет ее не хватать, конечно! И все такое, приличествующее моменту. Аминь!
— Что… это? — Мой младший брат Эвелинг испуганно тыкал пальцем в небо. — Потоп?! Как старики рассказывали! Я не хочу Потоп! Не хочу-у-у…
Я посмотрел на звездное небо обычным зрением без всяких магических выкрутасов… Ух, ты! Северное сияние! Настоящее! Чтоб я так жил! Красотища-то какая! Никогда, даже на Земле, не видел!
Небо переливалось желто-зелено-красными всполохами, исполинский занавес величественно и тяжело колыхался в звездном небе. На самой границе восприятия, будто комар жужжит, слышался тишайший свист.
— Фантастика! — Выдохнул я восхищенно.
Ну, Валька! Сильна девка! От Эль-о-Тронн до Джа-Ларак по прямой где-то шестьсот километров! Но даже сюда достало!
И только через секунду я понял, что бессовестным образом «палюсь» — наша дроу-гоп-компания издавала писки и стоны, демонстрирующие различные степени страха и растерянности. Но никак не восхищения великолепием, творящемся на ночном небосклоне.
— Мамòчки… — Всхлипнул Эвелинг. — Потоп… потоп… мамòчки… я не хочу…
Из его глаз лились слезы. Моему «младшему брату», Эвелингу Эакен Эль, было страшно — зрачки расширились до невероятных (даже для дроу) размеров, уши мелко дрожали, кисти рук тряслись.
Да и остальная малышня вела себя не менее… пораженчески. Лишь старшие девочки кое-как держались — положение старших сестер обязывало.
Потому что Потоп — это серьезно. Очень. Смертельно.