Тикаем! Еще пара секунд и она меня «приласкает» — по глазам вижу!
И вижу, как резко распахивается дверь.
Но вот уж кого совершенно точно я не ожидал тут увидеть, так это командира «звезды» — Орочиласку!
Оскаленная рептилья морда с горящими зелеными глазами с вертикальными зрачками. Тоже очень злой! И рука с растопыренными когтями несется к моему лицу.
Цап! Больно! Но — не так, как от Метки. По сравнению с болью, передаваемой по метке — ерунда!
И — спасибо ему огромное! — Оля тоже не ожидала увидеть тут рептилоида, так что ее злость конкретно на меня быстро проходит, сменяясь удивлением от неожиданного (видимо) вторжения.
А горячий ветер Тропы уже трет наждаком внутренности. И вцепившуюся в мое лицо чужую руку. Ну, делать нечего — извините, мастер Орочиласку, но лягушка очень не хочет на вивисекцию! Я делаю вход на тропу за собой узким-узким и шагаю назад. И закрываю вход на Тропу за собой. Где-то в середине чужого предплечья.
Ольга, поплотнее запахнув халат, отстраненно следила за Орочиласку.
Зашипевший драконид резко отдернул руку от чего-то серого и переливающегося, на что даже смотреть было неприятно. Это нечто образовалось на месте реакапсулы и сидящего на ней Альфирина. Образовалось и пропало, сжавшись в косую, преломляющую свет, плоскость, а потом — в линию, а потом — в точку. Только в лицо ударил жаркий воздух. И не осталось ни Альфирина, ни трети кушетки реанимационной капсулы… ни кисти руки драконида — неведомое «нечто» оттяпало ему правую руку по середине предплечья.
«Надо будет подать заявку на установку новой реакапсулы» — Равнодушно подумала Оля, рассматривая две складывающиеся половинки кушетки. Одного сегмента, среднего, не хватало, треть кушетки исчезла вместе с этим… некромантом ушастым.
Темно-красная кровь слабым фонтанчиком прыснула в кафельную стенку ванной из культи драконида. Тот глухо зарычал и пальцами левой руки быстро залез себе подмышку, что-то там прижал. Фонтанчик иссяк. Теперь кровь тяжелыми редкими каплями падала на пол.
— У моей охраны должна быть «Купель». — Ровно проговорила Оля на квенди. И пояснила на вопросительный взгляд зеленых змеиных глаз. — Реанимационная капсула военного образца.
— Благодарю, госпожа Шульц. — Светски склонил голову драконид. — Было бы очень кстати. Надо к кому-то обратиться? У кого-то попросить? Не затруднит ли вас замолвить за меня словечко перед господином Фроловым?
Оля отмахнулась и, присев, вытащила из стенного шкафчика аптечку. Стандартную, для колонистов кислородных планет с неагрессивной средой. Ни разу до этого не использовавшуюся — даже пломбы срывать пришлось. На вопрос Орочиласку она отвечать не стала — по ее мнению, загрохотавшие в коридоре тяжелые шаги лучше всего отвечали на вопрос раненного драконида.
— Жгут наложу. — Ответила она. — Реакапсула, наверно, в десантной шлюпке. И вас до нее еще довести надо. А моей реакапсулой воспользоваться уже не получится. — Она кивнула на «сложенную» кушетку.
— О! А вы умеете? — Восхитился Орочиласку. — Накладывать жгут?
В общем-то, вопрос оказывался риторическим — Оля уже довольно ловко затягивала жгут выше бицепса дракнида.
— Стандартная базовая подготовка космонавта. Разумеется. А так же: делать перевязку, вправлять вывихи, фиксировать переломы, проводить реанимацию стандартными реанимационными комплексами…
— Великолепно!
— Чего не скажешь о ваших действиях, господин Орочиласку! — Послышался от двери в ванну женский голос. — Кстати, постарайтесь не двигаться. Во избежание… ну, вы должны знать правила, если я не ошибаюсь.
В дверях стояла Ирина Залюбина. Командир ее личной (м-да, дожили) охраны. Забрало шлема легкого черного скафандра-доспеха атмосферного типа сейчас было откинуто вверх. И с ее щеки большими глазами жалобно смотрел белый щеночек… судя по цвету «татушки», хозяйка была раздражена. Сильно раздражена. Даже, скорее, зла!
Вот и наплечный излучатель «смотрит» точно в лоб драконида. И, судя по почти живому шевелению, когда драконид дернулся (Оля опрыскивала из баллончика место среза), излучатель был активирован. Красноватый голографический огонек-проекция в жерле ствола (будто излучатель вот-вот выстрелит) говорил о желании телохранителя донести до провинившегося ВСЮ степень ее неудовольствия.
Тот постарался застыть и не делать лишних движений. Свояк свояка видит издалека, и Орочиласку не сомневался ни чуть — что эта серьезная человеческая девушка без колебаний пустит в ход оружие… и сделает это профессионально, не дав ни уклониться, ни убежать, ни, тем более, напасть.