— Прокурор, мы готовы выслушать вашего следующего свидетеля, — вывел меня из размышлений голос судьи.
Оказывается, пока я сидел и думал над сложившейся картиной, все уже вернулись с перерыва. Судья и присяжные выглядели более отдохнувшими, а вот мой личный адвокат — ещё более нервным.
— Вызываю адмирала Космического Флота Киара Леру.
Гахарит Гейрт достал платок из нагрудного кармана и промокнул им вспотевшую шею.
— Это ваше первое дело? — я не удержался от едкого вопроса, глядя, как Гахарит отчаянно пытается выглядеть прилично.
Его нервозность страшно раздражала. Вообще-то в задачи адвоката входит успокаивать клиента, а не всем своим видом показывать, что дело проиграно заранее.
— Даже если и первое, это всё равно вам не даёт права меня оскорблять, — холодно отреагировал Гейрт. — Лучше подумайте, что может рассказать про вас плохого ваш бывший сослуживец, если Вилл Кравиц вызывает его свидетелем.
Я громко фыркнул в ответ. Конечно, Киар Леру — не самый приятный цварг, но он никогда не опустится до того, чтобы говорить обо мне гадости. Да, будучи кадетами, мы с ним любили почесать друг о друга кулаки, но те времена давно прошли. В конце концов, я когда-то помог спасти жизнь его жене.[1]
Высокий темноволосый цварг в тёмно-синем мундире с многочисленными золотыми нашивками спокойно вошёл из-за мигнувшего защитного экрана. Судье Крэйтч в этот раз не пришлось даже призывать зрителей с той стороны полога к порядку, настолько тихо стало в зале, а среди присяжных и вовсе воцарилась идеальная тишина. Космофлот уважали во всех Мирах. Адмирал Леру спокойно встал на то место, где ещё полчаса назад давала показания Селеста, и, приложив два пальца к виску, поклялся говорить только правду.
— Адмирал Леру, скажите, вы давно знаете обвиняемого? — спросил прокурор настолько заискивающим голосом, что стало противно.
— Давно, — ответил Киар, насмешливо глядя на прокурора.
— Эм-м-м, — сбился с мысли Вилл. Он явно рассчитывал на другой ответ. — Позвольте уточнить, а как давно?
— Очень давно.
Иронии в словах цварга не заметил разве что глухой. Через защитный экран с той стороны донеслись отдельные смешки из зала. Прокурор покраснел от злости. Действительно, Вилл объявил на весь суд, что это свидетель обвинения, а свидетель прилюдно выставляет его дураком, не умеющим корректно ставить вопросы.
— Будьте добры, уважаемый адмирал Леру, уточните, сколько лет вы знаете обвиняемого, — прокурор процедил сквозь зубы, растеряв всю спесь.
— Ах, вы об этом. — Киар сделал вид, что задумался. — Мы с Эриком Вейссом, уважаемым во всей Федерации адвокатом и просто замечательным мужчиной, учились на одном курсе в Академии Космофлота. Я не помню точно год выпуска, это было несколько десятков лет назад… Но с уверенностью могу сказать, что Вейсс ещё тогда был лучшим на своём потоке…
— Спасибо-спасибо, — резко перебил Вилл.
Ещё бы! Хвалебные дифирамбы в мою честь перед присяжными — это явно не то, на что рассчитывал Кравиц. Только сейчас мне пришла мысль, что ведь на людях мы с Леру-младшим всегда были скорее в конфронтации. Наверняка Кравиц думал, что Киар будет активно втаптывать меня в грязь.
— Адмирал Леру, попрошу впредь чётко отвечать на вопросы, а не вдаваться в никому не нужные подробности!
— Так задавайте вопросы, господин прокурор.
Киар саркастично изогнул смоляную бровь и посмотрел на Вилла так, будто видел его насквозь. Хотя почему «будто»? Цварги прекрасно улавливают эмоции живых существ, и было бы странно, если бы Леру не почувствовал, что Вилл Кравиц всеми силами пытается растоптать мою репутацию. Прокурор разозлился настолько, что выпалил, не думая:
— И как он вам?
— В смысле «как»? В постели, что ли? Извините, но в отличие от вас, меня не интересуют представители моего пола. Говоря «замечательный мужчина», я имел в виду, что Эрик Вейсс великолепный адвокат, коллега и друг, на которого можно положиться, а не то, о чём вы подумали.
Теперь смешки раздавались не только со стороны части зала зрителей, но даже и со стороны кресел присяжных. Прокурор Вилл резко закашлялся и стал похож на перегретый красный карлик. Судья принялся стучать молотком, призывая всех к тишине.