Плавным движением охотящегося хищника, путник выскользнул из-за стола, протиснулся в толпу. Несмотря на выкрики, бой не остановили. Саккарский смотритель посчитал не достойным для себя останавливать бой из-за чужой подлости, а варавцу просто не хватило на это благородства. Поэтому, воспользовавшись оплошностью юного соперника, варавский громила уселся на него и методично бил кулаком в лицо, превращая кожу в кровавое месиво. Парень извивался, как уж, пытаясь выскользнуть из захвата, и даже не думая просить пощады.
Путник, оказавшийся с внутренней стороны кольца, только мельком глянул на происходящее, откинул с лица сетку, оглядел толпящихся, увлеченно улюлюкающих варавцев, шагнул к одному, гаденько ухмыляющемуся.
– Ты подставил мальчишке подножку.
Не дожидаясь ответа, маг сделал пасс рукой, и громила кулем рухнул к его ногам. Словно по команде, толпа взревела победным рёвом. Саккарцу всё-таки удалось выскользнуть из-под соперника, опрокинуть его наземь и прижать горло коленом. Варавец дернулся, захрипел и тут же затих, хорошо понимая, что юному воину теперь достаточно лишь небольшого усилия, чтобы сломать ему шею.
– Я останавливаю бой. Варавцы признают поражение? – невозмутимость саккарского смотрящего способна заморозить рискнувшего возразить.
– Признаём. Твой сопл… воин победил, – недовольно скривился смотрящий варавцев.
Юноша, только что возведённый от сопляка до ранга воина, с трудом поднялся, роняя на песок густые капли крови, пошатываясь, подошёл к Старшему, низко опустил разбитую голову.
– Прости, Наставник. Я был не сдержан и подвёл тебя. Я заслужил наказание.
Старший коротко кивнул.
– Иди к лекарю. Потом поговорим. Я принесу твой нож.
Толпа медленно расходилась, возбуждённо обсуждая никем не ожидаемую победу и, с небывалым доселе уважением поглядывая на саккарцев, подхвативших своего пострадавшего сослуживца под руки и почти понёсших его к своим номерам. Смотрящий варавцев досадливо сплюнул под ноги и собрался уходить, но чья-то невероятно сильная рука ухватила его за грудки́ и развернула в другую сторону.
– Ты… – варавец хотел ругнуться, но его остановила холодная ненависть в зелёных, с ярким узором, глазах.
– Мне нужно имя этого недоноска, – носком туфли путник пнул лежащую у ног груду мускулов.
– Вильф, из рода Волка, – послушно сдал соратника смотрящий.
– Когда он очнётся, передай ему, что я пообещал убить того, кто помешает честной схватке саккарца. Но на его поясе нож с именем Хага Иммана. А это значит, что для саккарцев он находится под его защитой. Не могу назвать Хага своим другом, но я знаю и уважаю этого человека, а потому, настоятельно советую: пусть поскорее вернёт нож саккарцам, любому из них. По их обычаям, это означает, что он повзрослел и больше не нуждается в защите. А уж потом я найду его и убью.
– Ты думаешь, колдун, – осмелился возразить варавец, – нас волнуют обычаи этих патлатых?
– Я не думаю, я знаю. Если он не вернёт нож, Хаг вскоре узнает, что его подопечный ведёт себя недостойно. И тогда Хаг найдёт его. Не сомневайся, найдёт. Заберёт нож и выпорет, как нерадивого мальчишку, опозорив на всю ойкумену[8]. А потом уже я найду его и убью. Потому, что слово уже дано.
– Хоть ты и колдун…
– Ба́ста[9]! Я сказал, что хотел!
– Не стоит сомневаться в словах Норуландского змея, - та самая магиня, вдруг оказавшаяся рядом с варавцем, щёлкнула пальцами.
Словно серая завеса окружила место недавнего поединка. На несколько ударов сердца путник показался обнажённым до пояса. Огромная чёрная кобра, в несколько витков, оплетала его левую руку, затем, через плечо и по спине, опускалась до талии, обвивалась вокруг торса и, раскрыв капюшон, поднималась вверх, до самой ключицы. Почувствовав выброс Силы, кобра качнула верхнюю часть тела вперёд, разинула пасть, показав огромные клыки, и тут же скользнула назад, прильнула головой к коже человека, опять превращаясь в татуировку.
Миг – и видение пропало, вместе с магиней. Но её слова, будто позёмкой прошелестели по песку, холодом скользнули в сердца услышавших, несмотря на полуденный зной.
Судя по тому, как побледнел и судорожно сглотнул варавец, это имя сказало ему о многом. Схватив за руку своего неподвижного соратника, он потащил его по земле, ни мало не заботясь о спине последнего. Змей повернул голову к Старшему саккарцев, почтительно остановившемуся неподалёку, и тоже оказавшемуся вовлечённым в представление, устроенное магиней. На него известное имя произвело совсем другое впечатление.