За хозблоком, у скважины и за основным зданием тюрьмы, где находились камеры заключенных, стояли три высоких ветрогенератора. Это радовало всех неимоверно, ведь все понимали, что вторая волна зомби может быть уже близко. Тридцать с лишним тысяч - такое количество заражённых обрушилось на завод Дзюй, на прежнее пристанище людей. Если бы Люен не сконструировал защитный барьер и не смог сделать в полевых условиях катушку Тесла, то им не удалось бы даже этого, то есть сбежать, забрав лишь оружие, машины и людей.
Здесь также планировался защитный барьер в виде трёх отдельных цепей заграждения: сетка, колья и стальные нити на уровне груди взрослого человека. Разумеется, всё с переменным током и высоким напряжением.
Люен вспомнил, как они заходили в склады, как прыгали и смеялись, найдя там и еду, и одежду, и хозяйственные мелочи, вроде мыла или бритвы. Там, в одном из отсеков, строго по срокам вызревания, сортам и видам, были расположены семена растений, здесь были даже лекарственные травы, вроде ромашки, шалфея и льна.
Одежда была добротной, хоть и подавляла расцветкой: для охраны тюрьмы ткань была тёмно-зелёной, а для заключённых - оранжевая или же кирпично-ржавая. Нашёлся и медблок, где с восторгом и радостью копошился доктор Вансу. Он то и дело подбегал к Люену или Менфену с кучей упаковок или каких-то катетеров и говорил, говорил, захлебываясь, что здесь возможно принимать роды, проводить любые операции. Не иначе как директор тюрьмы сделал заказ на медикаменты непосредственно перед самим началом заражения.
Это место должно стать их домом! И Люен намерен был защитить его всеми силами. Он, а также еще семнадцать мужчин, которые умели стрелять и смело шли на разведку в склады, бывшие фабрики и заводы, чтобы найти еду или оружие - все они сейчас военный костяк общины. Гражданские, то есть те, кто не имел воинской подготовки и отстранился от боевых операций, приняли такое положение и власть безоговорочно. Они всецело положились на команду Сэна в деле защиты, а сейчас, когда командир умер от ран,- на Люена и Менфена. Сэн указал на последнего как на преемника, но люди больше любили Люена. А боевики, пятеро парней, уже не столь преданных своему мертвому командиру, слушали Менфена, только номинально подчиняясь Люену.
Выборы, надо бы провести их. Хоть и мало их сейчас, но они всё же люди, а значит, должны жить по законам человеческого общества. Должен быть главный, нужна армия, суд, школы и больницы. Ага, усмехнулся сам себе Люен, институты, машины, фирмы и айфоны. Всё это уже ушло в прошлое. Неизвестно теперь, когда человечество снова станет на ноги. Таких мелких общин по миру могло быть несколько тысяч, но сколько их останется через год? Десять? Рано или поздно хищные, никогда не устающие шатуны будут ломиться и в эти ворота. Орды нежити сомнут стальные листы, перевалят через заборы и вопьются в живую плоть. Мужчина сжал руки в кулаки и закрыл глаза. Люен приказал себе отставить панику. В память о матери, о тех, кто погиб в первые три года, ради тех, кто ещё жив, он должен подавать пример несгибаемой воли и веры в победу. Они выживут, и точка!
- Команди-и-ир!!! - вытаращив глаза и размахивая руками, к нему бежал один из парней Сэна, Нюин. Глаза парня выражали одновременно и удивление, и ужас, и восторг. Такое сочетание заставило всех напрячься.
- Чего ты орёшь? - выдохнул сигаретный дым Менфен. Он только что подошёл и уже хотел утащить Люена на кухню, откуда реяли такие божественные ароматы, что желудок начинал неистово биться в животе.
Нюин замахал руками так быстро, будто желал взлететь здесь и сейчас. Менфен не выдержал и рассмеялся, за ним затрясся от смеха и Люен. Но слова бывшего бандита резко оборвали их обоюдное веселье.
- Там женщина!!! Живая!!!! И красивая... - добавил он, почесав затылок, что всегда у него являлось признаком большого смущения. Он и перед Юнь всё почёсывается.
- Живая?! - вопросили друзья один за другим, - И зомби её не тронули?
- Не-ет... - протянул парень, хлопнув коровьими ресницами, - Она идёт, а те её не трогают. Да гляньте сами!
Люен с Менфеном, не сговариваясь, тут же рванули к вышке. Оба подозревали у бойца всё, что угодно: весенний авитаминоз, буйное помешательство, полное отсутствие женской ласки, или же солнышко напекло голову. Десятая ступенька последнего пролёта, и мужчины замерли в шоке, обозревая картину.