Мартин проверил время — 14:45. Пятнадцать минут до собеседования. Он всегда приходил заранее — привычка, выработанная годами учебы. «Лучше ждать пятнадцать минут, чем опоздать на пятнадцать секунд» — говорил его отец. Отец, который всю жизнь приходил вовремя на работу в банк, вовремя уходил домой, вовремя ложился спать. Человек-часы, существующий по расписанию. Мартин вдруг подумал — а что если у его отца тоже есть невидимый таймер? Что если у всех есть?
Утро выдалось суматошным. Ему пришлось собирать вещи из общежития, прощаться с соседями, подписывать документы об окончании института. Каждое «прощай» звучало как маленькая смерть, каждая подпись — как отречение от прошлого. Записка от загадочных Автентиков не выходила из головы, но Мартин решил не упоминать о ней никому, включая Кайрена. «Красные таймеры. Реалы и копии.» Слова крутились в голове как заевшая пластинка, лишенная контекста, но полная скрытого смысла. Что бы ни скрывалось за этим странным предупреждением, он разберется с этим сам.
Он коснулся кармана, где лежала записка. Бумага казалась горячей даже через ткань — иррациональное ощущение, которое он не мог объяснить. Может быть, это просто нервы. А может быть, некоторые тайны физически тяжелее других.
Глубоко вздохнув, Мартин направился к главному входу. Воздух вокруг здания казался плотнее, словно само пространство здесь имело другую консистенцию. Он читал о гравитационных аномалиях вокруг массивных объектов — может ли здание быть настолько «тяжелым» в метафизическом смысле, что искажает реальность вокруг себя? Стеклянные двери бесшумно разъехались перед ним, впуская в просторный вестибюль. Движение было таким плавным, таким беззвучным, что на мгновение Мартину показалось, будто он проходит сквозь мембрану между мирами.
Внутри было прохладно и тихо. Тишина была не просто отсутствием звука — она была присутствием чего-то иного, активным подавлением шума жизни. Пол из полированного черного мрамора, стены из того же материала, что и внешний фасад здания. Черное на черном на черном — словно дизайнер страдал от хроматической анорексии, патологического страха перед цветом. В центре вестибюля располагалась круглая стойка ресепшн с единственным дежурным — мужчиной средних лет в строгом черном костюме. Его лицо было настолько невыразительным, что казалось маской. Или результатом пластической операции, удалившей все следы индивидуальности.
— Добрый день, — Мартин подошел к стойке. Его голос прозвучал неожиданно громко в этой храмовой тишине. — Меня пригласили на собеседование в Статистический Исследовательский Центр. Моя фамилия Ливерс, Мартин Ливерс.
Дежурный поднял глаза от монитора, встроенного в стойку. Его взгляд был одновременно внимательным и отстраненным — взгляд человека, который каждый день видит сотни посетителей и не запоминает ни одного. Или взгляд того, кто видит не лица, а данные. Не людей, а файлы.
— Статистический Исследовательский Центр, двенадцатый этаж, — произнес он ровным голосом. Интонация была настолько механической, что Мартин на мгновение усомнился — говорит ли он с человеком или с очень продвинутым ИИ. — Ваше удостоверение личности, пожалуйста.
Мартин протянул свою идентификационную карту. Дежурный вставил ее в считывающее устройство, и на его мониторе появилась какая-то информация. Мартин попытался разглядеть, что там написано, но угол обзора не позволял. Он заметил только мелькнувшие цветные графики — зеленые, желтые и, на мгновение, красная полоса внизу экрана.
— Все верно, — кивнул он. Было ли облегчение в его голосе? Или Мартину показалось? — Вас ожидают. Для доступа на двенадцатый этаж вам потребуется временный пропуск.
Он коснулся сенсорной панели, и из щели в стойке выскользнула тонкая металлическая карта с голографическим узором. Узор напоминал фрактал — бесконечно усложняющуюся структуру, в которой каждая часть содержала целое. Мартин поймал себя на том, что пытается проследить паттерн, и с усилием отвел взгляд.