«Технологии: „ПсихоСкан“, „Индекс когерентности“, неизвестные „сенсоры“. Технологический уровень значительно превышает общедоступный. Откуда эти технологии? Двадцать лет назад, по словам Кайрена, произошла „глобальная катастрофа“. Связано ли это?»
«Терминология: „коррекция“, „стабилизация“, „нестабильность“, „деструктуризация личности“, „клиенты“, „таймеры“. „Промт“ — ключевое слово. Личность как программа. Как набор инструкций.»
«Неясности: что такое красный код? Что означает „таймер сбросился“? Что конкретно происходит при „коррекции“? Что такое протокол Омега? Почему даже Вероника боится его?»
«Личное: у меня есть таймер. 168 часов при активации. Сейчас должно быть около 160. Что произойдет, когда время истечет? Стану ли я „клиентом“? Или это означает нечто иное для „реалов“?»
Мартин откинулся в кресле, потирая глаза. Чем больше он думал, тем очевиднее становилось, что Статистический Исследовательский Центр занимался чем-то большим, чем просто анализом данных и помощью людям с психическими проблемами. Они поддерживали некую систему. Систему контроля над… кем? Над всеми? Над «копиями»? И кто тогда «реалы»?
Он вспомнил предупреждение от Автентиков: «Не верьте всему, что вам скажут о Статистическом Исследовательском Центре. Ищите истину за фасадом». «Ищите красные таймеры. Спросите о реалах и копиях». Они знали. Знали, что он увидит. Знали, что он обнаружит. Но почему предупредили именно его?
Истина за фасадом… Но какой она могла быть? Незаконные эксперименты над людьми? Разработка методов контроля сознания? Что-то связанное с национальной безопасностью? Или нечто более фундаментальное — контроль над самой природой реальности?
Мартин потянулся к коммуникатору, чтобы связаться с Кайреном и узнать, нашла ли Зои что-нибудь об Автентиках, но остановил себя. 3:47 утра. И потом — паранойя шептала — что если его коммуникации отслеживаются? Что если каждое сообщение анализируется тем самым ПсихоСканом? Было слишком рано, к тому же, он не был уверен в безопасности своих коммуникаций. Кто знает, какими возможностями прослушки обладает Центр?
Он решил дождаться личной встречи. Пока же нужно было подготовиться ко второму рабочему дню и быть предельно внимательным к деталям. Истина всегда скрывается в деталях. А ложь — в их отсутствии.
Взгляд упал на запястье. На мгновение, в отражении экрана монитора, ему показалось, что там мерцают красные цифры. 159:33:45. Он моргнул — ничего. Только бледная кожа и синеватые вены под ней.
Галлюцинация? Или таймер становится видимым в моменты… чего? Стресса? Осознания? Приближения к истине?
Мартин прибыл в Центр ровно в 7:45. Пунктуальность как якорь нормальности в ненормальном мире. Тот же безэмоциональный дежурный, или его идеальная копия — в прямом смысле? Тот же молчаливый лифт, та же атмосфера стерильной секретности. Но теперь он замечал больше. Микрозадержку в движениях дежурного, словно он обрабатывал данные перед каждым действием. Странное гудение лифта на частоте, находящейся на грани слышимости. Запах озона в коридорах — след вчерашнего протокола Омега?
Вероника ждала его в аналитической комнате, где они работали вчера. Сегодня она выглядела еще более напряженной, если это было возможно. Под глазами залегли легкие тени, выдававшие бессонную ночь. Её таймер показывал 21:14:08. Меньше суток. Что происходит, когда время сотрудника Центра подходит к концу? Получают ли они приоритетную синхронизацию? Или для них тоже существует протокол Омега?
— Доброе утро, господин Ливерс, — сказала она официальным тоном. Но в голосе сквозила усталость. Человеческая усталость или системный сбой? — Сегодня мы продолжим тренировочные сессии с акцентом на раннее распознавание нестабильности. После обеда вы присоединитесь к группе аналитиков для наблюдения за их работой в реальном времени.
— Вчерашняя ситуация разрешилась? — осторожно спросил Мартин. — Тот красный код… Протокол Омега…
Вероника на мгновение застыла, её зрачки расширились на долю миллиметра — признак стресса, затем медленно кивнула:
— Ситуация была стабилизирована. Это все, что вам нужно знать на данном этапе. Стабилизирована. Не «решена», не «исправлена». Стабилизирована. Как ядерный реактор после аварии — под контролем, но не безопасен.