— Присаживайтесь, господин Ливерс, — доктор Шах указала на одно из кресел. — Скоро начнется. Представление. Спектакль. Ритуал превращения человека в функцию.
Мартин сел, не отрывая взгляда от происходящего за стеклом. На одном из экранов он заметил информацию о «клиенте»: «Субъект K-28, индекс когерентности 57%, таймер: 00:12:47». Рядом мелькали другие данные: «Первичная причина дестабилизации: обнаружение логических противоречий в личной истории», «Вторичные факторы: контакт с субъектом K-16 (деструктурирован)», «Прогноз без вмешательства: полная потеря когерентности в течение 18-24 часов».
— Двенадцать часов? — спросил Мартин, указывая на цифры. — Это время до… деструктуризации?
— Да, — кивнула доктор Шах. — Клиент был идентифицирован вчера вечером. Сосед господина Дорсета по дому. Каскадный эффект в действии. Обычно мы предпочитаем проводить синхронизацию при таймере не ниже 24 часов, но после инцидента в секторе Д3 доставка заняла больше времени, чем планировалось. Сопротивлялся. Пытался бежать. Кричал о заговоре. Классические симптомы прозрения.
— Инцидента с господином Дорсетом? — слова вырвались прежде, чем Мартин успел подумать. Ошибка. Он не должен был знать это имя.
Доктор Шах резко повернулась к нему:
— Откуда вам известно это имя? В её голосе появились стальные нотки. Температура в комнате словно упала на несколько градусов.
Мартин понял, что совершил ошибку, но быстро нашелся:
— Вчера, во время анализа аномального кластера в секторе Д3, кто-то из аналитиков упомянул, что первичная деструктуризация произошла у пациента по фамилии Дорсет. Полуправда — лучшая ложь. Он действительно слышал это имя, только не в Центре.
Доктор Шах смотрела на него несколько секунд, её зрачки слегка расширились — признак активации аналитических функций? затем медленно кивнула:
— Да, это был неприятный случай. К-16 деструктурировался до того, как оперативная группа успела доставить его в Центр. Первый подобный инцидент за последние три года. Тревожный признак ослабления контроля. Это вызвало каскадный эффект в прилегающем районе, ускорив дестабилизацию у нескольких других клиентов.
Она повернулась к стеклу:
— Именно поэтому сегодняшняя синхронизация так важна. К-28 находится в том же секторе, и если его таймер истечет, последствия могут быть еще серьезнее. Цепная реакция пробуждения. Эпидемия истины. Кошмар Центра.
За стеклом открылась боковая дверь, и в операционную ввезли каталку с пожилым мужчиной. Седые волосы, морщинистое лицо, закрытые глаза. Обычный человек. Или то, что осталось от человека. Он был без сознания или под действием седативных препаратов. На его запястье Мартин заметил красный браслет с мигающими цифрами: 00:11:23… 00:11:22… Персонал быстро и четко переместил его на кресло и начал подключать к многочисленным датчикам и аппаратам.
Движения медперсонала были отработаны до автоматизма. Никто не разговаривал — все знали свои роли в этом спектакле. Сколько раз они проделывали это? Сколько личностей переписали? Сколько людей превратили в копии самих себя?
Один из сотрудников в голубом халате подошел к терминалу и активировал какую-то программу. Над креслом загорелся голографический дисплей, на котором появилось трехмерное изображение — нечто похожее на нейронную сеть или сложную диаграмму связей, пронизанную цветными нитями. Но это была не просто визуализация. Мартин чувствовал — знал — что видит саму суть человека, его квинтэссенцию, сведенную к паттернам и алгоритмам.
— Что это? — спросил Мартин, хотя уже догадывался. Вопрос был ритуальным, частью игры в неведение.
— Визуализация промта, — ответила доктор Шах. Её голос звучал почти благоговейно, как у жрицы, объясняющей таинство непосвященному. — Базовая структура личности клиента, его когнитивные, эмоциональные и поведенческие паттерны, представленные в виде взаимосвязанных узлов и связей. Душа, расчлененная на составляющие. Личность, преданная без суда и следствия.
Мартин смотрел на экран, завороженный сложностью и красотой структуры. И ужасом. Потому что если личность можно было визуализировать таким образом, значит, её можно было и изменить. Отредактировать. Удалить. Это действительно напоминало некий программный код, только бесконечно более сложный, с миллионами взаимосвязей и динамических паттернов.
— А теперь смотрите внимательно, — сказала доктор Шах, указывая на некоторые участки голограммы. — Видите эти красные узлы и нарушенные связи? Это области дестабилизации, конфликтующие паттерны, которые постепенно разрушают целостность промта. Истина, пытающаяся прорваться сквозь ложь. Реальность, разъедающая иллюзию.