Проникающий в сны

Неожиданно из глаз его потекли слёзы, перешедшие в рыдания. Я спешно припарковал машину на обочине, пересел к нему и обнял.

— Виктор, Виктор. Уходи. Оставь меня. Мне не спастись. Не хочу, чтобы ты тоже… Ведь он захочет тебя. Ты ведь тоже… Проникающий в сны.

— Нет, братишка, не говори глупостей. Мы справимся. Мы что-нибудь придумаем. Вместе.

— Давай уедем, — Анри снова вцепился в меня.

— Хорошо, — я старался говорить как можно спокойнее.

А брат прямо таки сверлил меня глазами:

— Прямо сейчас.

Я замолчал, обдумывая.

— Давай завтра? Возьмём вещи и деньги. И… я хочу попрощаться.

Анри горько покачал головой:

— Завтра может быть поздно. Но ладно. Пусть так.

Я снова сел за руль. И некоторое время мы молчали. Черт, я собирался «проснуться». Но чувствую себя как во сне. Это похоже на сон. Мой брат, вдруг объявившийся сам после стольких лет. Нет, я был рад. Но… до сих пор не верил в происходящее. Я ведь так хотел его найти. И еще менее часа назад пытался сообразить, как. А теперь… вот он, Анри, рядом со мной. И я снова не знаю, что делать. Кто преследует его? И преследует ли? Кто этот Этьен? Могу ли я верить словам Анри? Ведь его психика явно не в порядке. Черт, я думаю, как эгоист. Я должен верить ему. Ведь он мой брат. В этом я не сомневался. Конечно, мы столько лет не виделись. Но уж брата я знаю. Мы же близнецы.

Я взглянул в зеркало: Анри лежал на заднем сиденье. Похоже, он доверяет мне. Хотя, какой у него выбор? Во всяком случае, мы снова вместе. Мы — семья.

Но ведь есть еще Джеффри и Оливер. Сказать им, что Анри вернулся? Они заслуживают того, чтобы знать, и будут рады помочь. Но стоит ли втягивать их? Ведь я даже не знаю, что дальше. Анри говорит, нам нужно уехать. Бежать, скрыться. Но куда? И неплохо бы знать, от кого мы прячемся.

Черт, я почти забыл о Жасмин. Она ведь рассчитывает на меня. Наверное. Но я ее совсем не знаю. И доверять не могу. А жаль. Казалось, у меня есть шанс… устроить личную жизнь. Чёрт, о чем ты думаешь, Виктор?

Ладно. Понадеюсь, что Анри придет в себя и хоть что-то мне расскажет. Тогда и решим, что делать дальше.

Я припарковал машину возле дома. Анри дождался, пока я открою входную дверь, и быстро проскользнул внутрь. Мы вошли не через мастерскую, а через подъезд, и поднялись на второй этаж к квартире.

— Проверь, не ждут ли тебя там, — Анри указал на дверь.

Я согласно кивнул, подумав, что, в любом случае, в подъезде мы как в ловушке. Я открыл дверь и вошёл. Заглянул в комнаты и ванную. Потом спустился в мастерскую — всё было так, как я оставил, никаких следов присутствия кого бы то ни было. Я вернулся к Анри:

— Вроде, никого нет.

Он вздохнул:

— Хорошо бы так и было.

Следом за мной Анри прошёл в комнату и огляделся:

— Ты живёшь один?

— Ага, — я чувствовал, словно меня если не экзаменуют, то изучают.

Анри обошёл квартиру:

— Небольшая. Много книг. Чем ты занимаешься?

— Переплетчик-реставратор.

— Тихая и спокойная жизнь? — он разглядывал мои вещи, словно в музее.

Я снова кивнул.

— И вот в неё вторгся я, — тут он остановился и посмотрел на меня, как будто даже с вызовом.

Я растерянно молчал, но не отводил глаз. Чем дальше, тем больше во мне росло чувство вины. Нет, оно всегда было со мной. Но раньше я обвинял себя сам, а теперь это делал мой брат.

— Анри… Что я мог сделать? Я был ребёнком. Полиция искала тебя — я рассказал им всё, что знал.

Его взгляд смягчился, и он кивнул:

— Да, конечно. Прости. Я… — лицо его исказилось, и он бессильно опустился на пол, обхватил руками колени и уткнулся в них лицом. Он как-то весь сжался, как будто хотел спрятаться, отгородиться от чего-то.

Я подошёл и сел рядом с ним. Протянул руку и тихонько коснулся его волос. Анри был похож на дикого испуганного зверя — боишься, что он вскочит и убежит. Или попытается напасть на тебя. Что я мог сказать? Что всё будет хорошо? Я сам не верил в это. Как достучаться до его души — после стольких лет разлуки?

— Я люблю тебя. Ты нужен мне.

Он чуть поднял голову и взглянул на меня исподлобья.

— Зачем?

— Ты мой брат. Брат-близнец. Ближе тебя у меня никого нет.

Он молча смотрел на меня. Потом мягко и печально улыбнулся, выпрямился и сказал:

— Тогда, наверное, ты дашь мне что-нибудь поесть.

Я улыбнулся в ответ:

— Да, конечно. Боюсь, деликатесов у меня нет, но что-нибудь найдётся.

— Что угодно — лишь бы поскорее: я очень голоден.

— Тогда пару тостов и яичницу с сосисками?

Он кивнул.

— Чай? Кофе?

— Чай.