— Можно, я перепишу себе?
— Да, пожалуйста.
— А она не сказала, кто она и зачем ей это?
— Кажется, студентка или аспирантка, и пишет работу по теме.
Распрощавшись с Марли, я тут же позвонил по указанному номеру:
— Мисс Гримвуд?
«Да», — голос в трубке был тихим и настороженным.
— Мне ваш номер дал доктор Марли из Шеридан колледжа. Меня зовут Виктор Легран. И если вы не против, я хотел бы встретиться и поговорить про исследования профессора Эшби.
«Да? Вам что-нибудь известно о них?»
— Не так много, как хотелось бы. Но вдруг мы дополним знания друг друга?
«Хорошо бы. Где и когда?»
— Где вам удобно? И так скоро, как Вы можете.
Несколько мгновений она молчала.
«Через пару часов в кафе „Локко Мокка“ на Фонтанной площади — годится?»
— Да, вполне. Как я вас узнаю?
«Опишите себя».
— Высокий, волосы тёмно-каштановые, глаза карие, в сером свитере и синих джинсах.
«Хорошо. Просто позвоните по этому номеру, когда будете на месте».
— Хорошо.
«Тогда до встречи», — она положила трубку.
Вежливая и общительная девушка, ничего не скажешь. И скрытная. Но, если подумать, я для неё — всего лишь непонятный незнакомец. Так с чего бы ей проявлять особую открытость и доброжелательность.
Времени было более чем достаточно, чтобы добраться до места. Но не так много, чтобы успеть заняться другими делами. Потому я решил просто отправиться в это кафе и пообедать. Заодно изучить местность, так сказать.
Кафе оказалось довольно уютным и недорогим, заполненным болтающими парочками, компаниями студентов и молодыми людьми постарше, вроде меня. Глядя на них и прислушиваясь к разговорам, я показался себе одиноким неудачником. Джеффри прав: сижу один как монах среди бумаги и клея, погружённый во сны, прошлое и сожаления. Мне нужно общаться с кем-то ещё, кроме моих опекунов и клиентов.
Я стал разглядывать посетителей в поисках кого-то, хоть сколько похожего на меня. В противоположном углу сидела девушка. Длинные тёмные волосы, бледное лицо, коричневая жилетка поверх кремовой рубашки и такие же коричневые брюки. Она подняла на меня глаза, издалека показавшиеся мне светло-карими, но потом отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно. Симпатичная, но слишком строгая и печальная.
Я продолжил тихонько изучать сидящих в кафе. Но мои мысли, да и взгляд, возвращались к этой девушке. Я чувствовал, что она тоже посматривает на меня, хотя старается делать это незаметно. Может быть… это её я жду? Время приближалось к назначенному. Я достал мобильный и позвонил. Девушка за столом чуть нахмурилась, хотя звонка её телефона я не слышал. Она посмотрела на меня и, как будто немного поколебавшись, поднесла трубку к уху.
«Да?»
— Это на вас я сейчас смотрю?
Она кивнула.
Я встал и подошёл к ней.
— Жасмин Гримвуд?
Она кивнула, глядя на меня. Теперь я разглядел, что глаза её — зелёно-карие, как орешник, с длинными ресницами.
— Виктор Легран. Рад познакомиться, — я протянул ей руку. Она пожала её — не очень крепко, но решительно:
— Пожалуйста, присаживайтесь.
Я сел напротив нее. И, на самом деле, был рад, что она оказалась именно такой. А не яркой пташкой, каких было немало в кафе.
Она чуть улыбнулась, как будто прочитав мои мысли. Но, как бы то ни было, встретились мы по делу, и потому я немного неловко спросил:
— Что Вы знаете об исследованиях профессора Эшби?
Жасмин стала серьёзной:
— Это я у Вас хотела бы спросить.
Мгновение мы напряжённо молчали. Я решил, что так дело не пойдёт, чуть расслабился, вздохнул и сказал:
— Мой отец работал с ним вместе, в его группе. А потом его убили. И я хочу узнать, нет ли тут связи.
Когда я начал говорить, Жасмин как будто тоже слегка расслабилась. Но когда услышала, что мои родители погибли…
— И твой отец тоже… — она сидела, замерев и нахмурившись, глядя в никуда потемневшими глазами. Потом словно очнулась:
— Ой, извините… — она немного смущенно взглянула на меня.
— Ничего, можно на «ты», — я улыбнулся, — Если вы не против.
— Не против, — Жасмин покачала головой.
А мне не терпелось спросить:
— Значит, твой отец…
— Да. Я обещаю, что расскажу свою историю, если ты расскажешь свою, — она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, казалось, так искренне и взволнованно. Да что я теряю?
Я рассказал о том, что случилось со мной и моей семьёй. Но о нашей способности проникать в чужие сны и менять их я не упомянул. Не знал, как лучше это сделать. Да и стоит ли. Жасмин слушала очень внимательно, и иногда мне казалось, что я вижу слёзы в её глазах. Хотя она очень старалась сделать непроницаемый вид.