— У меня нет настоящей силы, — объяснил Тэрон. — Брать силы у анакс Артёма для уничтожения иллюзий сложно. И опасно. Придётся ещё и его защищать, когда иллюзии отделятся. Они ведь мёртвые. Высасывают. Отделённые от «хозяина», будут искать, на кого подсесть, чтобы тянуть силы дальше. А используя суррогатные силы, я буду возиться со слоями слишком долго. Попробуй же я выйти за настоящими силами из окружения портала, он начнёт расширяться.
— Да, Тэрон, — вспомнил Артём. — Шорох — ваш зверь. Но почему он побаивается вас? Ведь он помогал вам…
— Он побаивается и моего брата, — насмешливо заметил тот. — Добропорядочное животное слишком хорошо понимает, что должно держаться как можно дальше от тех, на ком метка повелителя мёртвых.
— А кто же играет роль Тёмного брата? — вздохнула Рита. Неужели кто-то из бастардов же? Ведь их, насколько я помню, трое?
— Скорее всего… — начал было некромант, но Артём перебил его.
— Может, хватит переливать из пустого в порожнее! — резко сказал он. — Давайте определимся, что нужно сделать, чтобы расставить… — Он споткнулся. Кажется, хотел договорить: все точки над И. Но ведь со здешней письменностью они почти не знакомы. И парень не помнит, есть ли в здешнем алфавите буквы с точками. — Чтобы расставить всё по своим местам, — нашёлся он. — Насколько я понял, в первую очередь надо найти некроманта. О нём лучше спросить Кассиуса или Мэнтора. А что потом?
— А потом — не ваша забота! — исподлобья и недобро сверкнул глазами Тэрон. — Как только Х… Кирос придёт в себя, он сам начнёт выкарабкиваться из того дерьма, в котором оказался. Что — что, а мозги у моего брата всегда работали прекрасно. Так что пусть он и думает, как убрать Дэймона, который давно стал послушной куклой в руках повелителя мёртвых.
Рита заметила, что о себе Тэрон промолчал Хотя для него-то естественным было бы сказать: «Пусть думает, как убрать Дэймона и выручить младшего брата!» И девушке это умолчание не понравилось. Как не понравились едва заметные горькие складки вокруг усталого рта Тэрона. Может быть, общаясь с мёртвыми и умирая в умирающей части города, он стал чёрным пессимистом?
Что ж. Кажется, пора сделать нечто, что поможет ему ощутить, как в её мире говорят, всю полноту жизни.
Некромант сидел, опустив голову и бесстрастно разглядывая поверхность открытой площадки храма всех стихий. Рита решительно передала Шороха Артёму и, благо что сидела рядом, подвинулась к Тэрону и погладила его по щеке. А когда он вскинул на неё удивлённые глаза, она крепко поцеловала его в губы и, отодвинувшись, сказала:
— Вы мне очень нравитесь, Тэрон! Честное слово. Я вам не сочувствую. Я горжусь, что вы такой — очень сильный. Если бы я не была влюблена в Артёма, которому пообещала стать его женой, я начала бы бегать за вами до тех пор, пока вы не влюбились бы в меня и не согласились, что я достойна вас. Я понимаю, что у вас так не делается, но мне можно — я другая. И вот что ещё хочу сказать. Вы красивый, Тэрон. когда всё закончится и вы будете героем, девушки будут мечтать о том, чтобы вы обратили на них своё внимание. Поэтому, Тэрон, прекратите думать о плохом. Думайте о жизни. Хорошие люди не должны умирать.
Он помолчал, а потом так же молча, как однажды Кирос, взял её руку и поцеловал.
Они оставили ему лепёшки и несколько украшений из награбленного у бандитов — те украшения что стали хранилищами силы.
Тэрон же послал убитых псов, во всём повинующихся ему, проводить их до стены с лазейкой. А сам остался на площадке храма, спрятанный тенью от колонны.
Кирос спокойно воспринял поцелуй Риты, хотя она с опаской ожидала от него ревнивой насмешки над братом или над нею самой. Помнила, как он позволял себе оказывать ей знаки внимания. Но, видимо, воина-мага потрясло, что у него в прошлом была невеста. И теперь ревновать было бы предательством по отношению к погибшей девушке.
Уже на другой стороне он оглянулся на невидимый отсюда храм.
— Это запредельно, — медлительно сказал он. — Ничего не помнить, но узнавать о себе от других. Как будто тебе подсказывают, какой ты видел сон, а ты не веришь, что спал. И сон кажется чужим. Но когда ты примеряешь события сна к себе, то вынужден признать: да, я тоже действовал бы так же. А значит, это правда — не сон. — И с коротким вздохом прошептал: — Проснуться бы…
Он пошёл немного впереди, явно глубоко погружённый в тяжёлые мысли, так что Артём, поотставший вместе с Ритой, сумел угрюмо сказать:
— И как мне теперь всё это оценивать?
— Что именно? — сухо откликнулась девушка.
— Ты мне не ответила, когда я сказал тебе… — Он прикусил губу. — О… В общем, я сказал тебе. А тут — ты буквально признаёшься Тэрону в любви. С поцелуем.