– Да, дверца тут же обрушилась на меня, – вздохнула Лето, – и мы оказались взаперти.
– А что это за ловушка такая, что может удержать фею? – удивилась Корделия.
– Ловушка из Хладного Железа, – фыркнул Пак. – Ну и раззявы же вы, – попасть в такую примитивную клетку!
– А ты – нахал и грубиян, стоишь и издеваешься! – Осень уперла руки в боки и испепелила Пака сердитым взглядом.
– В самом деле, Пак, – Корделия укоризненно посмотрела на воспитателя. – С твоей стороны нехорошо посмеиваться над попавшими в беду! Или тебе все равно, что они чувствуют?
– Конечно, все равно! А ты и в самом деле веришь, что они обижаются?
– Конечно, обижаются! Недобрые слова слишком часто ранят!
– Только не этих растяп. Да ты спроси! Корделия вопросительно взглянула на фею Осень.
Та нехотя, медленно улыбнулась.
– Не могу возразить. Его насмешки не трогают меня.
– Меня тоже, – добавила ее сестра, – пока я способна съязвить в ответ.
– Ну просто дети, – провозгласила Корделия со всей высоты своего десятилетнего существования на этом свете.
– И так же беззаботно обращаются со временем, как взрослые, – Джеффри беспокойно огляделся по сторонам. – Кто бы ни ставил эту ловушку, он скоро может вернуться. Не пора ли выпустить их на волю?
– Да, не медля, – Корделия завозилась с замком. – А как это открывается?
– Очень просто, – фыркнул Грегори. Он наклонился, нажал защелку и отворил дверцу. Феи вылетели наружу и закружились на тонких, прозрачных стрекозиных крыльях, заливаясь смехом от радости.
– Свобода! Свобода! О благословенный воздух!
– О проклятое Хладное Железо, – Пак мрачно покосился на ловушку. – Это что ж такое, эльф? Или у местных жителей так повелось, ставить где ни попадя железные ловушки?
– Не думаю, а то Волшебный Народец не дал бы им жить спокойно, – Келли стал рядом, с отвращением глядя на клетку. – Здешние охотники ставят деревянные клетки, когда хотят взять добычу живьем, или силки, которые убивают мгновенно.
– Значит, в этих лесах появился новый птицелов, – угрюмо пробормотал Пак. – Или же старые научились новым приемам.
Он повернулся к Лето с Осенью.
– Будьте осторожны, феи, несомненно, кое-кто нынче наставляет людей забыть о Волшебном Народце, как о чистой выдумке и бреднях.
– И забыть о том, что животные тоже могут страдать, – добавил Келли. – Берегитесь, в этом лесу может оказаться еще не одна клетка из Холодного Железа.
– Если так, они мигом окажутся глубоко под землей, – пообещала Осень.
– Не бойтесь – мы разнесем эти вести, – кивнула Лето. – И спасибо вам, смертные.
Она еще раз присела перед Джеффри с Корделией.
– Мы перед вами в долгу.
Корделия обменялась с Джеффри торжествующими взглядами. Еще бы, феи перед ними в долгу!
– Если вам понадобится помощь, – добавила Осень, – лишь позовите нас – и в каком бы уголке Греймари вы ни оказались, сыновья и дочери Волшебного Народца придут вам на помощь.
– Это еще не значит, что их помощи хватит, – пронзительно сверкнул глазами Пак. – Так что не стоит совать голову в пекло.
– Нет, нет, мы не будем, – пообещала Корделия, сделав большие глаза.
Пак промолчал, сурово посмотрев на Джеффри.
Джеффри попытался ответить таким же взглядом, затем отвел глаза:
– Да ладно, как скажешь, Пак! Я тоже не буду совать голову в пекло!
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул Пак. Он снова повернулся к Лето и Осени.
– Мы отыщем их. Кое-кто из смертных хочет натыкать Холодного Железа во владениях эльфов. И мы не потерпим этого, нет. Мы найдем их и поучим уму-разуму. Ну, пойдем, дети! – и Пак шагнул в тень деревьев.
Дети с огромным удивлением посмотрели на его гордо выпрямленную, решительную спину. Затем Джеффри жизнерадостно устремился следом.
Магнус посмотрел на Грегори, улыбнулся и подсадил младшего перед собой в седло. Грегори взвизгнул от радости и замолотил пятками по бокам Фесса. Огромный черный конь тихонько вздохнул.
Вслед за остальными тронулась и Корделия, верхом на единороге, негромко напевая: “Мы поедем, мы помчимся...”
Глава седьмая
Джеффри то и дело сердито оборачивался на Корделию, покачивавшуюся в седле, верхом на единороге, и негромко напевавшую, сплетая веночек. Рядом с ней летели и без удержу болтали две феи. Магнус не сводил глаз с Джеффри, замечая, что средний братец становится все мрачнее и мрачнее. Наконец старший не выдержал и окликнул Пака.
– Мы уже несколько часов на ногах, Робин. Я проголодался.
Джеффри дернул головой.
– Верно! Поесть бы сейчас как следует, добрый Пак! Я с превеликим удовольствием поищу, чего бы покушать! Давайте остановимся и поужинаем!
Фесс задрал голову и определил время по звездам.
– Действительно, скоро взойдет солнце. Остановимся передохнуть, а вы заодно поищите вокруг съедобное.
Джеффри радостно ухнул и исчез в густой листве. Секунду или две было слышно только хруст ветвей – а потом все стихло, и даже певчие птицы, наверное, не знали, куда он пропал.
Корделия соскользнула с единорога наземь.
– Ох! Скажи-ка, милая Лето, может быть, поблизости можно набрать ягод?
– Конечно, дитя мое. Тут полно малины. Пойдем, я покажу тебе!
Грегори уселся, прислонившись спиной к дереву. Три вздоха или четыре спустя его глаза закрылись, а голова откинулась в сторону.
Пак усмехнулся.
– Так я и думал. Этой ночью вы почти не спали.
– Что-то Джефу не очень хочется спать, – возразил Магнус.
Пак нетерпеливо пожал плечами:
– Ему никогда не хочется спать, он боится, что пропустит во сне что-нибудь важное. Но даже этому непоседе нужно отдохнуть.
– Да, он все больше мрачнеет и мрачнеет. Кажется, братец втихомолку сердится на единорога Корделии.
– Верное наблюдение, – кивнул Фесс. – Единорог позволяет Корделии ездить верхом, а его даже близко не подпускает. Известное дело, эти сказочные твари испытывают тягу к невинным созданиям, чего о Джеффри не скажешь – вечно он чего-нибудь набедокурит.
– А отсюда недалеко до хлопот, – вслух подумал Магнус.
Пак внимательно посмотрел на него.
– Когда-нибудь из тебя вырастет мудрый капитан, юноша. В самом деле – ты должен усмирить его зависть, пока твой напроломистый братан не наломал дров.