— Однако! — помотал головой коронер. — Потеря памяти в такой момент… Неужели у нас гипнотизёр на мушке? Становится всё интереснее. Стоявших рядом, вы тоже не запомнили?
— Нет, разумеется.
— И что было дальше? Вот ваш отец падает…
— Я подхватил его и когда понял, что случилось…
Входя во вкус, Феликс расспрашивал всё быстрее и настойчивее.
— Судя по всему, убийца нож не бросил, забрал с собой, так?
— Я не видел ножа, только потоки крови на его обносках. Будто облили из ведра, — Амьеро поблёк на глазах, — простите, мне дурно от воспоминаний.
— Хорошо же циркач режет! Как заправский бандит, — Лобо опустил уголки губ.
— Мы перебили вас. Продолжайте, — велел Феликс, жестом заткнув помощника.
— Я обхватил отца руками, не давая ему упасть, и тут же приказал охране взять Инкриза. Но он отскочил и улизнул как уклейка.
— И вы благоразумно отказались учинить немедленную расправу?
— Признаюсь, была погоня, но никого не смогли схватить.
Феликс прокашлялся и вытащил из кулька гренку.
— Что, дьявол побери, с вашей охраной?
— Поймите, всё выглядело совершенно невинно, — Амьеро страдальчески скривился. — Все смеялись, Инкриз паясничал, наши люди растерялись. Мы не дали им как следует отоспаться, а с утра потащили на жару, и они едва успели пообедать. Мы их наняли в Инносенс, когда мимо проезжали.
— Тогда понимаю. Об Инносенс у меня приятные воспоминания, — вздохнул Феликс. — Монашки всё ещё сажают розы под своей стеной?
У Амьеро на лице проскочило подобие светлой печали. Внезапный вопрос позволил ему перевести дух.
— Да, там всё в цвету благодаря им.
— Хоть что-то остаётся прежним. С детства помню аромат этих прекрасных роз. И солнце их под стеной, в теньке, не обжигает лепестков… Чем же ваши люди ночью занимались?
— Эм, распрягали лошадей… готовились к новому дню…
— Ходили за девушкой, — любезно подсказал коронер, — которую ещё нужно найти и убедить в необходимости визита. Что это за особа? Общалась раньше с вашим отцом?
Лобо, следивший за беседой и не смевший встревать, перевёл на Феликса взгляд. Ба, старик своим внезапным вопросом будто врезал коротышке с хорошего размаху! Амьеро заморгал, задёргал плечами.
— Я не знаю ничего о его связях. К чему вы клоните? Он был порядочным гражданином. Уж по крайней мере, никто не совершал над ней насилия.
— Насилия, — эхом отозвался коронер. — Понимать бы ещё, где оно начинается и где заканчивается. Не думаю, что у цирка на колёсах мало проблем. Одно на другое… Как бы там ни было, господин Амьеро, я глубоко вам соболезную. Я узнал всё, что хотел узнать и теперь рекомендую вам, наконец, пойти отдохнуть. Где нам искать вас для продолжения беседы?
— На гостином дворе. Он через пару домов отсюда, вон там. Я не уеду, пока дело не разрешится, так и знайте!
Амьеро зашагал прочь, Феликс проводил его взглядом. Скорее всего, ждал, что тот изменит маршрут. Но нет, он скрылся в проулке, тянувшемся к гостинице.
— Рад тебя видеть, старый ты гриб. Думал, ты уже откинулся, — нарушил тишину Лобо.
— Мы знакомы? — кротко повёл седыми бровями Феликс и подцепил из кулька очередную гренку. — Почему я тебя не помню?
Лобо нравился внимательный взгляд старика. На улики тот смотрел вроде бы небрежно, мельком, но было ясно, что в его голове то и дело начинает шелестеть громадная картотека. Теперь он слегка растерялся — нужной справки не нашлось.
— Нет, не знакомы. Но я застал пару лет твоей службы, пока бегал во младших. Просто путался в ногах, тебе незачем меня помнить. Капитаном стал не так давно.
— Вот как.
— Знать, коротышка прилично отвалил, чтобы за следствие взялся именно ты.
— Иначе я бы и не вылез из койки. Кроме того, событие серьёзное. Как в старые времена, когда продыху не знали от сраных любителей стрельбы по поводу и без.
— Признаюсь честно: я пока только истреблял луговых волков да бешеных псин. Здесь давно уже нихрена не происходит, только воруют время от времени.
— Да, — выдохнул Феликс. — И на старуху бывает проруха. Давай к делу и сверимся: что лично тебе известно про Инкриза? Выкладывай всё, что помнишь, нам нужны факты.
Капитан за сомкнутыми губами прикусил кончик языка, собирая воедино подробности.
— Он ошивается здесь в конце лета где-то с месяц, потом берёт лошадей и едет дальше. Зимует, думаю, в Юстифи. Шайку Инкриза везде можно узнать по вагончику гадалки и двум красивым девкам. Такого больше нет ни у кого, они настоящие гимнастки. Если выступление вечером, то с ними ещё факир. Такие фокусы выделывает! Берёт и горящий факел прямо об язык тушит. Я как увидел однажды — аж поджался.