— Спасибо. Уважили. В долгу не останусь. — произнёс бородач, принимая упакованные в плотный картон виниловые диски.
— Жаль денег почти не нашли. Похоже, что уроды в другом месте прикоп поставили. Неприятно это, но ничего не поделаешь. — проговорил с грустью в голосе Миша, рассматривая серебряную монету на своей ладони, — Зато стволов на половину роты набрали.
Слова Гнома были правдивыми. Оружия действительно было много, которое мне пришлось обслуживать битый час, радуясь простой конструкции, применяемой советскими оружейниками. Всё больше в качестве трофеев доставались советского производства ППШ и ППС, вытащенные со складов длительного хранения. Машинки простые как топор, а для своего времени и вовсе отличные, но сейчас потерявшие актуальность ввиду развития средств защиты. Хотя, учитывая небольшую цену таких стволов, они отлично подходили в качестве личного оружия. Были куда более современные ружья, несколько пистолетов и винтовка Мосина в снайперском исполнении и даже аутентичным прицелом. Эта винтовка меня поражала. Она с успехом смогла пройти две Мировых Войны и до сих могла оставаться полезной в определенных условиях, учитывая пусть и старый, но мощный патрон. Конечно, штатный прицеп потерял свою актуальность несколько десятков лет назад, но оставалась возможность грамотной модернизации.
— Может пулемёт мне продашь? — предложил бармен, смотря на вычищенный до блеска РПД, над которым я только недавно закончил заниматься.
Мне было откровенно жалко продавать это оружие. Пусть РПД и был уже старичком, проигрывая тому же ПКМу, но с пулемётом жить значительно проще чем без него.
— И сколько дашь за него? — заинтересовано поднял бровь Гном, — Обслужена по высшему разряду. Прекрасный ствол!
— За сто двадцать «соболей» прямо сейчас заберу. Оба короба и цинк тоже. Соглашайся. Отличное предложение я считаю. Зато вам никуда не придётся таскаться с ним.
— Экий ты быстрый, Женёк. — рассмеялся Миша, — За каждую «семёрку» по три медяка просят в Михайловске. В цинке семьсот патронов, плюс сам ствол минимум за сотку «соболей» уходит и два короба в придачу. Давай за триста пятьдесят «хвостов» и мы с тобой договоримся.
Пока тавернщик потирал свой бородатый подбородок, делая вид что всерьёз задумался над предложением, но уже сейчас я понимал, что он будет согласен. По итогу так и получилось. Миша с барменом ударили по рукам, после чего к нашей машине принесли несколько пластиковых чёрных пеналов, в каждом из которых содержалось по тридцать серебряных монет. Я уже мысленно отсчитал собственную долю, продолжая проверять оружие. Вся подготовка трофейных стволов заняла у меня время до самой ночи, но я был доволен. Мало того, что ожидался неплохой денежный прибыток за столь удачную вылазку, так и сам процесс чистки оружия меня успокаивал. Вроде оказался в неизвестном себе мире, но жизнь понемногу налаживалась. Если Миха не обманул и вправду получится сбыть добытый товар за приемлемую цену, то в моём кошеле будет весело позвякивать сотни три, а то и четыре «соболей», при условии, что стандартная средняя зарплата представляла из себя всего полсотни серебряных «хвостов». Так что, можно будет хоть какое-то время жить спокойно, имя денежный запас на «чёрный день».
С такими мыслями я и улёгся в кровать, поставив рядом с кроватью автомат и сунув под подушку пистолет. Сон откровенно не шёл, несмотря на сильную усталость, которая по обычаю на меня наваливалась после любого, даже самого маленького, боя. Что-то внутри не позволяло мне окунуться в царство Морфея, заставляя ворочаться на не первой свежести матрасе, всё больше и больше накапливая внутреннюю злость.
По итогу я просто сел в кровати, сунул ноги в берцы, вернул пистолет в кобуру, подхватил автомат на плечо и вышел на улицу, присев на невысоком крыльце. Вне стен постоялого двора был спокойно и прохладно. На момент даже показалось, что свербящее внутри чувство отступило и я откинулся назад, вдыхая свежий воздух, который уже давненько не чувствовал на Земле.
Только сейчас мне удалось заметить, что на небе видно только луну и ни одной звезды. При этом не было ни единого облачка и при такой же погоде на Земле можно было увидеть богатую россыпь звёзд. Сейчас даже небольшой планетарный спутник казался расплывчатым желтоватым диском. Будь я сейчас на родном Урале, то даже бы прогулялся, наслаждаясь погодкой, но отходить от казавшегося безопасным пристанища желания не было, тем более что по улицам никто не гулял, а в окнах частных домов, кои были пренепременно закрыты толстой решёткой, почти не наблюдалось света. Люди здесь выработали чёткую привычку не таскаться по ночи без сопровождения вооружённого отряда. Мне же это было ещё невдомёк, ведь сознание не успело адаптироваться к новым правилам, а потому ветераны Иномирья назвали моё желание сидеть на крыльце самоубийственной идеей.