– До встречи.
Он послал ей призрачный воздушный поцелуй.
Она смотрела, как он продвигается по лужайке в сторону дома – крабьим шагом политика, останавливаясь то здесь, то там, чтобы перекинуться парой слов, вспоминая имена, одаривая улыбками, прежде чем окончательно раствориться в толпе.
«Ну и ну», – подумал Димер, делая вид, будто разглядывает соседний розовый куст, хотя лепестки с цветов уже облетели. Он не расслышал ни слова из их разговора и точно не знал, чему оказался свидетелем, но это определенно было что-то важное.
Тем временем в Белграде посол Австро-Венгерской империи доставил в Министерство иностранных дел Сербии ультиматум своего правительства.
Часть вторая. Война
24 июля – 4 августа 1914 года
Глава 6
В мыслях он так сосредоточился на Ирландии, на преследующих его видениях гражданской войны и неизбежного краха возглавляемого им правительства, что, отвечая на утренний звонок из Министерства иностранных дел, в кои-то веки не сумел сразу уловить значимость сказанного.
– Мы получили копию требований австрийцев, – сообщил ему Грей. – Только что доставлена их послом.
– И что вы об этом думаете?
Он посмотрел на часы, стоя посреди кабинета своего личного секретаря. Марго лежала наверху в постели с мигренью, которая разыгралась от нервного напряжения при подготовке к садовому приему. Автомобиль ждал премьер-министра перед домом, готовый доставить его во дворец. Венеция была за триста миль отсюда. Его совсем задергали. Будь это не Грей, а кто-нибудь другой, он бы вообще не подошел к телефону.
– Я сказал ему, что это самый устрашающий документ из всех, какие одна страна адресовала другой.
– Хуже, чем мы ожидали?
– Бесконечно хуже.
Только теперь премьер-министр осознал важность полученных сведений. И в его адвокатской голове отлаженная система учета информации переместила европейский кризис из ящика низкой приоритетности в высший.
– Было бы хорошо, если бы вы сегодня же представили его кабинету министров. А я должен сейчас пойти и разобраться с нашими беспокойными меньшими соседями.
Он передал трубку своему личному секретарю Морису Бонэму-Картеру, надел цилиндр, и они вместе вышли из дома на Даунинг-стрит. Хорвуд уже стоял возле «нейпира», открыв заднюю дверцу. Пока премьер-министр забирался в пустой салон, одинокий фотограф успел сделать снимок.
Венеция прибыла в Пенрос накануне вечером, уже затемно, после пятичасовой поездки в поезде, и легла в постель далеко за полночь. Она проспала бы куда дольше, если бы не пронзительные крики павлина прямо под окном.
Она сбросила одеяло и прошла через всю комнату, чтобы задернуть шторы. После лета, проведенного в Лондоне, не услышать шума автомобилей и не увидеть ни единого человеческого существа было просто потрясающе. Только тишина Северного Уэльса, широкая открытая терраса из песчаника, где павлин раскрыл веером хвост на обозрение отсутствующей публики, огромная лужайка, окруженная лесом, а вдалеке за деревьями – сверкающее на солнце Ирландское море.
Быстро надев купальный костюм, приготовленный для нее Эдит, парусиновые туфли и теплый халат, Венеция вышла в коридор, прошла мимо доспехов и неулыбчивых портретов предков на стене и спустилась по скрипучей лестнице. Из подсобных помещений доносились голоса, говорящие по-валлийски, и запахи завтрака: жареного бекона и копченой рыбы, приготовленной на гриле, и она мгновенно почувствовала, что проголодалась.
Однако в первый день в Пенросе она всегда следовала одному и тому же ритуалу: сначала купаться, а потом уже за стол. Она позвала своего спаниеля Гека, вышла через застекленную дверь на террасу и направилась по влажной от росы траве в сторону леса.
Дом в Пенросе был огромным – просторный особняк из серого камня с эркерами, башнями, башенками и зубчатыми стенами, придающими ему облик замка, а в самом поместье имелись обнесенный оградой сад, оранжереи, фруктовые сады, внутренние дворики, амбары и фермы – в общей сложности шесть тысяч акров. На самом деле это было неразумно: владеть таким имением, где столько людей трудились целый год, чтобы твоя семья могла прожить здесь в роскоши месяц-другой. Ее отец унаследовал все это, как и многое другое, когда ему было шестнадцать лет, и не особенно задумывался о таких вещах.
В садовой ограде, скрытая за кустами, пряталась маленькая калитка в готическом стиле. Подростком Венеция представляла себе, что это потайная дверь в волшебный мир короля Артура. Временами, например этим утром, так и оставалось до сих пор. Она шла по узкой тропинке среди безмолвных деревьев. Солнечный свет пробивался сквозь верхние ветви и падал полупрозрачной дымчатой пеленой на рододендроны и папоротники. Двумя минутами позже Венеция вслед за бегущим впереди Геком вышла из-под деревьев на пустынный изгиб белоснежного песчаного пляжа.