Когда-то этот неуклюжий, преданный, забавный до жалости человек был его личным парламентским секретарем, а с годами стал частью его окружения. То обстоятельство, что Монтегю – еврей! – дважды сватался к Венеции, только добавляло ему комичной нелепости. За глаза Монтегю называли Ассирийцем.
– Лорд Ротшильд хочет срочно встретиться с вами.
– По какому поводу?
– Думаю, он сам должен вам все рассказать.
В этом году премьер-министр повысил Монтегю по службе, назначив финансовым секретарем Казначейства.
– Хорошо, пусть так… раз уж вы считаете это настолько важным. Где он?
– Он не желает, чтобы его видели, поэтому я осмелился проводить его прямо в ваш кабинет.
Озадаченный премьер-министр проследовал за Монтегю по коридору.
Крепкий старик с чрезмерно длинными седыми усами предпочел встретить премьер-министра, стоя посреди огромного помещения, положив превосходно вычищенный шелковый цилиндр на стол. Самого влиятельного банкира в Лондоне, сейчас поддерживающего юнионистов, едва ли можно было причислить к друзьям либерального правительства. Они обошлись без светских разговоров и даже без рукопожатия.
– Спасибо, что согласились встретиться со мной, премьер-министр. Я не задержу вас ни на минуту. То, что я сейчас скажу, останется строго между нами. Однако мне представляется, что это мой патриотический долг – предупредить вас о только что полученном распоряжении нашего парижского представительства продать огромное количество консолей, хранящихся во Французском государственном и сберегательном банках.
– Насколько огромное?
– Этого будет достаточно, чтобы обвалить рынок.
Премьер-министр отшатнулся. Консоли – это облигации, финансирующие государственный долг Британии на сумму в семьсот миллионов фунтов.
– Что ж, при нынешних исключительных обстоятельствах, принимая во внимание все происходящее, это определенно было бы… – Он замолчал, подыскивая наименее тревожащее определение. – Нецелесообразно. Спасибо, что предупредили меня. У вас есть шансы переубедить их?
– Я и так сумел задержать их на двадцать четыре часа, заявив, что это технически невозможно. Нет нужного числа покупателей. Но они уверены, что скоро начнется война, и им нужны на нее деньги, так что, боюсь, рано или поздно… Атмосфера в Париже… – Его голос затих. Обычно холодный и отстраненный, сейчас лорд Ротшильд был весь во власти сильных эмоций и только несколько мгновений спустя смог продолжить: – Никогда не думал, что доживу до такого, но я и в самом деле считаю, что это может привести к краху европейской цивилизации.
Уравновешенного премьер-министра покоробило от такого преувеличения.
– Полно вам, лорд Ротшильд, до краха еще далеко. Уверяю вас, мы делаем все возможное, чтобы не допустить этого.
– Никто не в силах не допустить этого! Никто, если рухнет мировая финансовая система! Торговля прекратится. По всей Европе начнутся революции. Предлагаю вам в порядке краткосрочной меры рассмотреть возможность закрытия бирж до начала завтрашних торгов.
Послышался стук в двери, и в кабинет вошел Бонги. Премьер-министр все еще изумленно смотрел на Ротшильда.
– Да, что там? – не оборачиваясь, спросил он.
– Австрия только что объявила войну Сербии.
Когда Ротшильд и Монтегю оставили его одного, премьер-министр прошел в большую уборную рядом с кабинетом, открыл кран и ополоснул лицо. Потом вытерся маленьким полотенцем и рассмотрел свое отражение в зеркале над раковиной.
Он считал по собственному опыту, что преуспевающему премьер-министру в первую очередь необходимы два качества. Во-первых, оперативное решение вопросов. А во-вторых, оптимизм. Оптимизм! Не было смысла предаваться отчаянию. Оно высасывало энергию, приводило в смятение мысли, заражало коллег и подчиненных, ничем не помогало, а только ухудшало положение. Он знал, что некоторые принимают его спокойствие за самоуверенность. Но это его не беспокоило. Премьер-министром был он, а не они.
Несколько минут спустя Бонги привел к нему майора Хэнки, секретаря Комитета обороны империи, и тот положил на стол увесистый красно-синий том в кожаном переплете, известный как «Мобилизационное расписание». Премьер-министр со скептическим видом раскрыл его. На титульном листе было написано: «Координация действий департаментов в случае обострения международных отношений и начала войны». Худощавый, подтянутый Хэнки, напомнивший ему школьного учителя гимнастики, потратил не один год своей жизни на составление этого бюрократического шедевра.
– Напомните мне его принцип действия.
– Министр иностранных дел официально предупреждает кабинет министров, что «предугадывает в ближайшем будущем угрозу вовлечения страны в войну», таким образом механизм приводится в действие. Одиннадцать департаментов правительства начинают рассылать телеграммы с предупреждением по всей империи – портам, железнодорожным вокзалам, почтовым отделениям, штабам армии, полицейским участкам, городским магистратам и так далее, начиная таким образом подготовительный этап. Получатели заранее снабжены инструкциями и знают, что им делать при поступлении телеграммы.