Слово редактора. Новая рубрика!
“Авиаграам Газетт»
«Пропасть на первую полосу!»
5, таа-ктсу, 940 г.
Слово редактора.
Привет, друзья мои! Как и всегда я, Кэл ван Киршнер, предваряю своими мыслями очередной, но очень знаменательный нынче выпуск «Авиаграама». На дворе таа-ктсу, «белый хлопок», последний, при том, что сдвоенный месяц зимы. Пять дней назад мы отметили отправку в «штопор» предыдущего 939 года, весь Гранд отметил с размахом. Потому теперь в городской казне денег нет даже для самых отчаянных грабителей этой самой казны, и нужно усиленно работать. Но, вы же знаете, дорогие читатели, что «Авиаграам» работает для вас всегда!
Сегодня пятое. Да! Этот день нельзя забывать. Власти столицы практически ежедневно намекают нам, что Маттс Строд — это фигура, которую если уж не то, чтобы нужно забыть, то точно стоит хотя бы не вспоминать. Но именно сегодня, пятого таа-ктсу, на заре рождения нашей родины именно Маттс подарил нам легендарный первый шаг к государственности. Этот необычный общественно-политический деятель, опальный политик и политолог, ну и «куколка» до мозга костей представил нам проект раннего, новорождённого «Единого Консти́тула», нашей декларации независимости и свободы. И пусть официально датой принятия «Конститула» является далеко не пятое и тем более не таа-ктсу, мы не могли не вспомнить об этом дне, о Маттсе и о его роли в нашей истории.
Именно поэтому сегодня утром наряду со стандартным выпуском «Авиаграама выходит и спецвыпуск на кайзершпрехе, на «языке врага», на языке, родном для Строда. Не могу представить, какой резонанс вызовет это решение, но для нас важно помнить всех, кто стоял у истоков наших Свободы и Равенства.
Но отставим прочь политику.
С сегодняшнего выпуска «Авиаграам» вводит новую рубрику специально для вас, друзья. Она будет называться «Пропасть на первую полосу», как и девиз нашего издания, и посвящена будет вам и вашим, дорогие читатели, историям! Ведь среди вас столько интересных людей (и не только людей), столько важных для нас судеб и взглядов. За время существования газеты нам пришло множество писем с рассказами о необычных случаях из вашей жизни. И у вас, я просто уверен, наберётся ещё немало интересных баек! Присылайте нам свои истории из Пропасти! Мы рассмотрим каждое письмо и самые интересные сюжеты опубликуем в нашей новой рубрике «Пропасть на первую полосу».
Заголовок вашей истории и правда окажется на первой странице издания наряду с важнейшими новостями и событиями из жизни Грагоса и всего нашего мира.
А учитывая этот нелепый закон о «смягчении ненорматива в лексике грагосианцев», который рассматривают сейчас в Консиле наши парламентарии вместо решения вопросов типа «откуда нам взять деньги на новые самолёты» и «кто в прошлом году натырил столько бюджетных денег», мы предлагаем вам не сдерживаться в этой самой лексике и писать как всегда, правду.
Ведь правда и истина — всегда на первой полосе «Авиаграам Газетт»!
Будьте бдительны в небесах.
Всегда ваш главный редактор «Авиаграама»
Кэл ван Киршнер.
Роксана, покорившая Пропасть!
И первая наша история:
Роксана, покорившая Пропасть.
- Па, я никогда, никогда не смогу это сделать!
Самыми яркими моими воспоминаниями, связанными с родным и таким непокорным LT-17 «Ве́стервельт», были конечно времена юности, времена моих безоблачных восемнадцати лет! Ну как «безоблачных»! Безоблачных до того случая, о котором и пойдёт речь в моём письме дорогому издательству. Это сейчас я, сидя у камина и дожидаясь возвращения моей Мико́ко из школы, выкроила пару мгновений написать дорогому «Авиаграам», а тогда…
Тогда за окном были не украшенные вывесками улочки Гранда, не высокие, многоэтажные, сурово сверкающие окнами здания, а просторы, просторы, просторы! Одинокие деревца, колючки, что можно встретить лишь в наших местах, такие прямо «недотроги Пропасти» и, конечно же, чарующий мощью Красный Каньон.
Ну ладно. Вернёмся к моему рассказу, рассказу о преодолении и поиске скрытых сил.
- Да чё ты за херню мелешь, Роксана? Ты ж один раз уже взлетала, твою-то маму. Я тогда чуть не обосрался от счастья. Ведь я мечтаю, что вместо этот ведра, тебе уже совсем скоро покорится ни что-то там, а сам «Зен»!
Папа. Ре́ггер ван Китс. Высокий, сильный, мудрый. С виду не скажешь. С виду то был простой фермер в старом комбинезоне, не отстирывающемся даже в новенькой стиральной машинке «Беьрхо́офен», и в клетчатой рубахе да панаме. Лицо отвратительно украшала вечно неопрятная бородища. Типичный житель юго-запада. Типичный? Да нет! Когда-то весь этот наряд, достойный пугала на наших тыквенных полях, и вообразить на папе было нельзя. На нём был безупречный костюм, галстук всегда точно подобранный к нужной деловой встрече. Лицо было гладко выбрито. Глаза сверкали, предвкушая деятельность. Что уж скажешь — он был казначеем Конси́ла! Видел… да что там видел! Он знал всех сенаторов в лицо! И знал, что они частенько утаивают.