— Доктора говорят, что химия вряд ли поможет. Возможно, нужна будет трансплантация костного мозга. Сестра единственный донор из всех в городе.
Теперь он смотрел ей прямо в глаза. Они были словно бездонное озеро, в котором запросто можно было утонуть. Хоть Мэй была красиво всей собой, но глаза были наиболее прекрасной её частью. Он смотрел в них, а они смотрели на него.
Так продолжалось долго, но Грей не выдержал:
— Аха… Может дальше пойдём? Всё же сидеть можно и в палате…
— Эхх— теперь она смотрела на него искоса, будучи явно недовольной:…
— Я имею ввиду, не то, о чем ты подумала. Я просто не понимал этого до сего момента. Прости!
— Эхх, ладно. Но я даже согласна с тобой: лучше походить по территории.
Они шли по аллее, где росли деревья и проходили в большом количестве доктора.
— Слушай, а разве при химии не выпадают волосы и ресницы…?
Он повернулась к нему, чтобы он мог увидеть названные им объекты во всей красе, ведь они у неё были очень густые и шелковистые. Тут Мэй внезапно достала из кармана резинку и стала заплетать косу из двух прядей.
— Да, это так. Я не знаю, почему я такая… Доктора разводят руками и задаются вопросами. Теперь как?
Она чуть ускорилась и теперь стояла перед ним, указывая на свою прическу. Она заплела ту пепельно-белую прядь в косу с темной. Так она мне даже больше понравилась.
— Теперь ещё лучше. — ответил я, затаив дыхание.
— А было как?
— Прекрасно…
Тут она засмеялась. Просто смеялась, а я пытался понять почему. Кажется, понял…
Они зашли в больницу и уже поднимались на её этаж, попутно обсуждая то, что могли бы уже сделать в школе, если бы не лежали тут. Теперь они уже шли к её палате, как увидели, что из соседней выходят доктора и вытаскивают носилки. На них кто-то лежал, но был накрыт простыней. Они быстро протащили его мимо, а Грей теперь смотрел на Мэй. Она стала смотреть на него, видя, что его трясет от увиденного…
— Я не люблю, когда кто-то умирает, и даже своим врагам не желаю такой участи…
— А у тебя есть враги?
Она поняла, что он хочет уйти от темы, чтобы не напрягать её. Она обернулась и заулыбалась:
— Конечно нет!
Грей лежал в своей койке и думал. Изредка он поглядывал на календарь, где было отсечено завтрашнее число.
— Получается, 22 июня у неё День рождение… Что же ей подарить?
Идей у меня почти не было: я не мог пойти и купить ей полноценный подарок, только оставалось думать над этим.
— Привет!
Тут в комнату вошел мой знакомый, который жил в другом городе и приехал навестить меня. Он был невысоким очкастым блондином.
— Рад тебя видеть!
Минут тридцать мы болтали о том о сём, как вдруг я спросил.
— А ты всё ещё увлекаешься гончарным делом?
— Да, а что?
— Можешь изготовить это— с этими словами Грей протянул своему другу листок бумаги. Тот посмотрел на него и спросил:
— Я не буду спрашивать зачем, но ты уверен? Я имею ввиду, что оно именно так и должно выглядеть?
— Да.
Завтра он принес мне этот предмет, завернутый в бумагу. Оставались одни сутки до её дня рождения…
Сегодня она была после химии. Лежа в своей кровати, она разговаривала со мной, изредка замолкая и смотря в окно. Но вот пришло время уходить, но она остановила его.
— Ты зайдешь завтра ко мне?
— Да, а как же…
— Просто— она немного замялась: завтра у меня очень важный день, и я хотела, чтобы ты был завтра рядом…
Она мне не говорила про день рождения— я узнал от доктора.
— Да, я завтра приду…
— Только приходи с 3 до 5. Утром ко мне приедут родители…
Она сказала, что у неё завтра день рождения, и что этот год для неё будет особенно важен. Она предчувствовала это…
Так я и ждал нужного времени. Я мог сам передвигаться по больничным коридорам, и в три с чем-то часа пошел к Мэй. В руках я сжимал подарок, завернутый в красивую бумагу. Я спустился на лифте, вошел в коридор, распахнул дверь палаты.
К койке и стулу были привязаны шары, а на столе стояли коробки, обернутые в подарочную упаковку.
— С Днём рождения, Мэй!
Она лежала как всегда, но сегодня была особенно веселая. Увидев меня, она чуть не вскочила, но я её остановил.
— Рано для прогулки— это тебе.
Грей передал ей предмет, завернутый в бумагу. Мэй недолго сидела и рассматривала его. Потом она посмотрела на Грея, потом на подарок и развернула его. Это была необычайной красоты кружка для карандашей: она была нестандартной формы и имела несколько лотков по бокам— для принадлежностей.