– Люцифееер… Пожалуйста…
Объяснять что-то ему не потребовалось. Он снова накрыл мои губы в требовательном, властном поцелуе, отрывая моё тело от стены и заходя в дверь дома. Семь шагов. Всего семь шагов, наполненных страстью и предвкушением, и моё тело опускается на кровать, а Люцифер одним движением срывает с меня брюки. Мои дрожащие пальцы пытаются расстегнуть его рубашку, пока губы исследуют татуировки на ключицах. Но понимая, что справиться с такой задачей мне сейчас не по силам, грубо разрываю ткань, усыпая постель оторванными пуговицами. Сбрасывая с плеч ненужную ткань, Люцифер избавляет меня от бюстгальтера, припадая к груди, обводя языком родинки, ореолы, втягивая бусины соска. И я выгибаюсь дугой в желании быть ещё ближе, почувствовать всё ещё острее. Другая рука слишком медленно движется по бедру, нестерпимо лаская кожу. И когда его пальцы накрывают тонкую ткань мокрых трусиков, надавливая на клитор, не сдерживаясь, громко стону, начиная ёрзать, сжимая его плечи так сильно, что остаются кровавые следы от ногтей. Но после того, как последний предмет моего гардероба с треском рвётся, поддаваясь мужским пальцам, всё же нахожу в себе силы заговорить.
– Люцифер… Я ещё… Я не… – черт! Как сказать мужчине, что я девственница и почему я не придумала достойную реплику заранее?
Но ему, кажется, не нужно ничего объяснять. Он заглядывает мне в глаза и почти невесомо целует.
– Тшшш… Я знаю, девочка…
Несмотря на дикое, почти невыносимое возбуждение, глаза всё же расширяются от удивления.
– Знаешь? Но как? Откуда?
– Я понял всё ещё тогда… После бала…
– Ты поэтому… – не договариваю, потому что Люцифер целует меня за ухом и втягивает губами мочку, вырывая из горла очередной стон.
– Остановился? Конечно, – ответил демон, продолжая исследовать мою кожу губами, – Неужели ты и правда поверила, что противна мне?
– Но… ты же… не можешь… врааать, – не знаю, как меня ещё хватает на разговоры, ведь воздуха в лёгких и так катастрофически мало, а когда он снова начинает ласкать языком горошины моих сосков, последнее слово превращается в протяжный, пошлый стон.
– Но я же не говорил, что именно ты вызвала моё отвращение, – говорит Люцифер, оставляя влажные поцелуи на коже, постепенно спускаясь к животу, – Мне не понравилась сама ситуация.
Понимаю, что меня уже совершенно не волнует тот далёкий вечер, ведь между ног бушует самый настоящий пожар, закручиваясь волнами возбуждения, которые проходят по всему телу, заставляя выгибаться и вздрагивать. Но всё же не могу не ответить, протянув почти обиженно:
– Мог бы не оставлять меня тогда настолько неудовлетворённой!
Оторвавшись от изучения языком моего плоского напряжённого живота, он тихо смеётся и заглядывает в мои глаза.
– Малышка, если бы я увидел, как ты кончаешь, то не смог бы остановиться. Но не волнуйся, я собираюсь всё тебе компенсировать.
С этими словами он подхватывает меня под бедра и раздвигает языком мои складочки, надавливая острым кончиком на клитор. Электрический импульс острого удовольствия резко проходит по телу, заставляя вздрогнуть и выгнуться, но бедра, жёстко зажатые в мужских пальцах, остаются неподвижны. Даже, если бы у меня остались ещё какие-то ну ооочень важные вопросы, я не смогла бы их задать. Все мысли окончательно покинули мою голову, оставляя после себя только розовый туман. Мои пальцы жёстко вцепляются в волосы Люцифера, пока его язык изучающе проходится по всем складочкам, лаская каждый миллиметр. Он посасывает чувствительный бугорок снова и снова, заставляя мою голову беспорядочно метаться, шепча его имя. И когда его губы в очередной раз втягивают клитор, а палец проникает внутрь, надавливая на переднюю стенку, я кричу, закатывая глаза, и выгибаюсь так сильно, что плечи отрываются от кровати. Мышцы сжимаются, заставляя конвульсивно подрагивать. Сквозь эту сладкую агонию я чувствую прикосновения к своим губам, на которых остаётся мой вкус, смешанный со вкусом Люцифера.
Дав мне немного прийти в себя, демон снова начинает целовать мои губы, плечи, ключицы, грудь. Он распаляет кровь, заставляя огнём полыхать место, где прошёлся его язык. И я снова вспыхиваю как спичка, прижимаясь сильнее к его губам. Пережитое удовольствие все ещё разливается по венам, но тело требует большего. Я сама притягиваю его к своему лицу, врываясь языком в рот, втягивая его губы, обнимая ногами его талию и придвигаясь бёдрами вплотную, ощущая обнажённой промежностью тугой бугор в штанах, которые почему-то, до сих пор остаются на Люцифере.
Оторвавшись от моих губ, он впивается в мои глаза внимательным взглядом, как будто пытается уловить малейшее сомнение. Но найти его там невозможно, ведь я полностью потерялась в ощущениях. Дикое желание принадлежать этому мужчине отпечатывается в моих зрачках, и Люцифер читает его, как открытую книгу. В одно мгновение избавившись от ненужной ткани, он снова накрывает мой пах рукой, массируя напряжённый бугорок круговыми движениями. От этих действий из моего горла вылетают жалобные, хныкающие звуки.
Это служит разрешающим сигналом для Люцифера. Он проходит членом по моим складкам, головкой распределяя липкий сок, которого так много, что под моими бёдрами, наверное, уже образовалось мокрое пятно, и плавно входит, растягивая узкое лоно. Это движение такое долгожданное, но я всё равно инстинктивно сжимаюсь. Он замирает, продолжая изучать мои губы, ласкать языком, дожидаясь, пока я расслаблюсь. И когда кроме страсти в голове снова ничего не остаётся, резко входит до упора, а я слегка вскрикиваю от резкой, но не сильной боли.
– Тшшш, – снова замирает Люцифер, покрывая невесомыми поцелуями мои щеки, ресницы, возвращаясь к губам.
Только когда боль стихает, он начинает медленно двигаться, параллельно исследуя моё тело руками, поглаживая и сжимая соски, втягивая в рот пульсирующую венку на шее. Постепенно, неприятные ощущения растворяются в невыносимом удовольствии, которое огнём разливается под кожей. Я уже снова начинаю сладко постанывать в такт его движениям и даже сама подаюсь навстречу, не желая пропускать ни сантиметра ощущений.
С каждым толчком тугой комок напряжения внизу живота стягивается, расширяется, посылая через тело импульсы, которые отдаются покалыванием в кончиках пальцев. Движения становятся всё быстрее, превращаясь в рывки, а из горла демона вырывается рычание, но я вижу, что он всё ещё сдерживается, пытаясь быть нежным. Сама притягиваю его для очередного поцелуя, и приподнимаю бёдра, двигая ими навстречу, делая угол проникновения острее. И от одного толчка в таком положении я взрываюсь, распадаясь на миллион кусочков, сжимая член Люцифера тугим кольцом мышц, выкрикивая в сладкой агонии его имя. Ещё два рывка, и он изливается мне на живот, сжимая ягодицы с такой силой, что на них остаются красные следы, которые затем превратятся в гематомы.
Перекатываясь, он притягивает меня к себе, обнимая. Нам обоим нужно не меньше десяти минут, чтобы прийти в себя, дать сердцу, которое только что грозило выскочить из груди, вернуться к нормальному ритму. Когда это происходит, я неуверенно пытаюсь отстраниться, но сильная мужская рука удерживает моё тело, а губы нежно целуют в лоб. Молчание затягивается, но мне плевать. Наверное, я могла бы вечно лежать в этих объятиях, обводя пальчиком татуировки на груди.
Начинаю уплывать в сон, но нахожусь в состоянии полудрёмы, продолжая воспринимать всё окружающее. Из этого состояния меня выдёргивает осознание, что Люцифер аккуратно освободился из моих объятий, стараясь не потревожить, надел брюки и даже набросил рубашку на плечи. Резко сажусь на кровати, отгоняя остатки сна.
– Зачем ты одеваешься?
Повернувшись ко мне, он слегка поморщился, а в глазах промелькнула какая-то непонятная эмоция.
– Мне нужно уйти. Вики, пообещай, что останешься здесь, пока я не вернусь.
– Что? – всё ещё слабо соображаю я после дрёмы, – Что значит “нужно уйти”? Ты ведь не сможешь… Наша связь…