— Отличный план, — одобрил Софос, спешиваясь и поднимаясь на колесницу рядом с Ксеном. — У кого-нибудь есть вопросы или возражения?
Ответом на его внезапное появление стал неясный гул. До сих пор Софос держался в стороне, не высказывал своего мнения, с ним редко советовались. Никто даже не знал, сражался ли он в битве при Кунаксе, однако мне было известно, что нет. В определенные моменты нашего похода этот человек будто и вовсе исчезал. Но теперь стало ясно, что настал его черед.
Я также размышляла над тем, какова могла быть его роль во всем происходящем. Вероятно, ему надлежало наблюдать за событиями, чтобы докладывать о них, но, кроме того, он являлся запасным игроком, которому в случае необходимости хватит ума, храбрости и хитрости, чтобы принять правильное решение. Видно было, что в жизни он занимался лишь одним — сражался. А теперь стоял на колеснице рядом с Ксеном, в доспехах, в черном плаще. Несомненный знак — все поняли, что происходит, и никто больше не претендовал на позицию главнокомандующего.
Вперед выступил один из наших переводчиков-персов:
— Я слышал, что в той стороне тоже не спастись. Края там непроходимые, климат очень суров, между собой чередуются высокие горные вершины, обрывистые пропасти, реки с водоворотами, бесконечные ледники. В тех пустынных краях живут дикие племена, очень дорожащие своей землей, неукротимые. Рассказывают, будто несколько лет назад туда отправилась армия Великого царя, насчитывавшая сто тысяч человек. Ни один не вернулся.
После слов переводчика шум смолк, и в лагере снова началось смятение.
— Я и не обещал, что это будет увлекательная прогулка, — ответил Ксен. — Я сказал, что у нас нет выбора. Но если у кого-то есть идеи получше, пускай выступит вперед и изложит их.
Наступила полная тишина, только вой шакалов и пение ночных птиц были в ней отчетливо слышны.
Заговорил Софос.
— Люди! — произнес он громовым голосом. — Вы хорошо слышали: у нас нет выбора, — следовательно, пойдем на север. Мы выдержим предстоящие нам испытания: поднимемся на горы, следуя вдоль русел рек, наши быстрые отряды займут перевалы и будут удерживать до тех пор, пока последний из воинов не минует их. Мы никого не оставим, ни больных, ни раненых. Мы никого не бросим! По дороге раздобудем все необходимое: одеяла и плащи, чтобы укрываться от холода, и пищу. Если на нас нападут, ответим, и тот, кто это сделает, раскается. Армия Великого царя, превосходящая нас числом в тридцать раз, не победила, так не остановят нас и дикие горные племена. Я Хирисоф-спартанец, и прошу вас довериться мне и избрать меня командующим вместо Клеарха. Вы можете рассчитывать на меня днем и ночью, в холод и в жару, здоровые и больные. Я рискну чем угодно, пойду навстречу любой опасности и угрозе; всеми богами Олимпа и Аида клянусь: я отведу вас домой!
При других обстоятельствах после таких слов поднялся бы шум, раздались бы ликующие крики, но тогда слишком велика была неизвестность и неуверенность, слишком сильны сомнения. Воины понимали, сколько трудностей и какого рода ожидает их, знали, что многие из них падут и Кера уже простерла черную сень над теми, кого утащит за собой в Анд. В одобрение речи раздались лишь отдельные голоса. Софос заговорил снова:
— Знаю, что вы чувствуете, но обещаю вам — я сдержу клятвы. А теперь голосуйте! Кто согласен со мной, пусть сделает шаг вперед и дотронется до моего копья. Если большинство не поддержит меня — не страшно: я подчинюсь тому, кого выберете вы. Но прежде чем часовые сменятся в третий раз, у этой армии должен быть командир или мы все погибнем через несколько дней.
Я подумала о том, что испытывают сейчас Клеарх и Агий, Проксен и Сократ, и особенно — Менон. Он так достоверно рассказывал о жестоких пытках, принятых у персов, а теперь ему пришлось испытать их на себе. Мне было больно за него, я чувствовала, как ком подступает к горлу, а в сердце образовалась пустота. Какого цвета теперь его безупречно белый плащ? И что осталось от его тела, подобного статуе?
Ксен первым дотронулся до копья Софоса. Вслед за ним это сделали Агасий-стимфалиец, Глус и Неон (тот какое-то время пристально смотрел ему в глаза), а потом другие полководцы и воины, один за другим, стройными рядами.
А я не могла стоять неподвижно, наблюдая за длинной вереницей людей, избирающих себе новых командиров. Я хотела знать, что стало с теми, другими, которых мы потеряли. Хотела выяснить это и для Мелиссы, пребывавшей в неизвестности.