— Видели, как я круто победил? Видели, как его лапы поломались? Я его мечом вот так вот и вот так, и еще так уэээу, вжих!
Я смотрел на Олесю, она шла рядом с отцом. Потом меня отвлек скрип, раздавшийся за моей спиной. Я обернулся на него. А когда посмотрел на отца, моей сестры рядом с ним не было. Она исчезла.
— Замор, — говорит Митрич, втягивая воздух и фыркая. – Чувствуешь?
Облако сероводорода иногда поднимается из морской глубины. Всё живое, попавшее в это облако, умирает. И после на берег выносит многочисленные трупы. А в воздухе некоторое время можно почувствовать специфический тухлый запах. И невзирая на ясное голубое небо и приветливое солнце над головой, картина перед глазами не внушает добрых чувств. Унылая смерть шагает по песку, его омывает морская волна. Рыбаки называют это замором – когда сероводород вырывается здесь на глубину выше двухсот метров и убивает рыбу.
Мы не знали, что лес – проклятое место. Местные ничего о нем не говорили, он им не нравился. Много позже, когда я возвращался сюда в одиночестве, я замечал, что иные жители хутора, проходя мимо леса, крестились, другие отворачивались, третьи – плевали в его сторону. Я знал, что не смогу найти ее, и возвращался сюда, надеясь отыскать хоть какой-то ее след, хоть что-то, что могло от нее остаться – спустя эти долгие годы.
Здесь ничего не менялось со временем. Земля по-прежнему была покрыта песком, ноги после недолгой прогулки покрывались пеплом и грязью. В узорах, сплетаемых ветками деревьев, я искал знаки, слова, подсказки. Я не смел поднять на них руку, потому что давно уже не был тем мальчишкой, который играл с мертвецами и колотил их посохом. Причудливая и глупая мысль не оставляла меня в покое — мысль, что призраки леса из мести захватили Олесю, покарав мои безрассудные нападения на мертвые деревья.
Первые минуты мы с отцом ничего не понимали. Мы озирались по сторонам и звали Олесю. Нам казалось, она не могла далеко убежать или спрятаться, ведь секунду назад она стояла рядом с нами. Бегая вокруг, мы затоптали следы, и уже невозможно было отыскать путь, в котором она ушла. А потом стало страшно.
Месяц мы потратили на поиски. Местные в них не участвовали – из суеверного страха. Нам говорили, что Олеся исчезла навсегда. Родители очень злились и ругались. В поисковой группе участвовали военные с базы на острове Майском. Они прочесывали лес изо дня в день, ходили и звали Олесю ночью. Но ни одного живого существа так и не встретили. Мы с родителями вернулись домой — ждать новостей, пытаться жить дальше. Чем больше времени проходило, тем меньше надежды у нас оставалось. Наконец, она исчезла совсем – так же, как исчезла Олеся.
— Это место вовсе не проклято, — говорит Митрич. – Посмотри, — он махнул на берег и море перед нами. – Разве не удручающая картина? Это море забрало больше жизней, чем лес. И все эти твари, лежащие сейчас перед нами, очень красноречивы и наглядны. Но разве море проклято?
Я искал информацию, листал газеты в библиотеке, находил статьи о пропавших в лесу. Их было много. Неудивительно, что место считалось нехорошим. Все, кто там исчез, пропали бесследно. Не находили ни одежду, ни следов, ни останков – ничего. Никто никогда не возвращался, если исчезал там. У Митрича в этом лесу пропал брат. Он любил гулять среди сгоревших деревьев. Говорил, что наслаждается мрачной, мертвой красотой. И остался там навсегда.
— Люди слишком часто пропадают в этом месте, Митрич, — сказал я. – Почему они там исчезают?
— Потому что это лес, — ответил он.
Митрич считал, люди склонны проклинать то, что внушает им необъяснимый ужас.
— Только подумай, — говорит он, — живешь ты себе в квартире, в многоэтажном доме. Ты думаешь, четыре стены и дверь с крепким замком обеспечивают тебе безопасность. Ты живешь и нисколько не задумываешься, что твоя жизнь даже в эту минуту висит на волоске – в твоем собственном доме. Воспринимаешь его тепло и уют как должное. А тем временем какой-нибудь пьяный твой сосед-придурок наколдует с газовой плитой и – бам! – половину дома разносит к чертовой матери. В эту минуту ты можешь сидеть себе в сортире, почитывать или подумывать о своем. А в следующую секунду куски стены устремляются тебе в лицо, руки, спину и задницу. Ты ничего не успеешь понять и ощутить. И всё, нет человека – исчез! И все люди так или иначе исчезают. Пропадают из твоей жизни, что ты ни делай.