— Это были черновики! Я не виновата, что они их случайно где-то раздобыли! — в обиде вскинулась я, абсолютно забывая, что Бог очень не любит, когда его перебивают. — Прости, — чуть притихла и дала ему слово дальше.
— Они пытаются, и я их не виню, что взгляды церкви и наши так сильно расходятся. Это смертные. Но они! Архангелы — мои сыновья. Они — моё творение и, что тут таить, семья. Ощущение, что власть их ослепила, и они совсем забыли об истинном предназначении. Об этом тяжело говорить, Судьба, но если они не исправятся по истечению сорока дней, мне придётся оставить Рай и уйти на Землю. Пожить среди смертных, попутешествовать, узнать их культуру и традиции. Это ты обо всём знаешь, а мне только предстоит получить знания, — Бог позволил себе улыбнуться, но очень грустно.
В момент мне даже стало его жаль.
Обойдя кресло, я присела на колени и обвила руками вокруг шеи, прильнув к груди и прикрыв глаза.
— Ты оставишь меня тут совсем одну? — спросила, стараясь не выдать внутренней тревоги.
Я не знала, что значит доброта и сердечность, пока не стала жить в одном доме с их семьей. Частенько приходилось присутствовать на ужинах, а мальчишки в свойственной им манере любили иногда спрашивать у отца, когда же он уже позовет меня замуж. Шутки шутками, но я даже не представляла, как правильно на них реагировать, ведь порой настроение Бога было невозможно угадать.
Пожив с ним, полностью понимаешь выражение: «Пути Господни неисповедимы». То он говорит одно, а уже через пару секунд — другое. Порой я запиралась в кабинете и писала без передышки планы на несколько лет вперёд, из-за чего какие-то года вышли особо насыщенными у смертных, а какие-то — спокойными и даже тихими.
Сильные руки нежно перебирали мои волосы, ласково заправляя выбившиеся прядки за ухо и ненадолго замирая.
— Оставить? Не сказал бы так. Иногда я буду сюда заглядывать, только позови. Сама же знаешь, что приду, как бы ни был занят внизу, — произнёс он, тяжело вздыхая и прикрывая глаза. — Мне надо отдохнуть. Заранее напишу им письмо. Не подумай, что я не верю в то, что они смогут исправиться за сорок дней. Здесь не вера, дорогая моя, здесь знания. Такие, которые вредят разуму, и именно из-за этого я и не хотел давать Адаму и Еве их. И что в итоге? Сейчас у тебя появилось в миллион раз больше работы, а могла ведь спокойно сидеть в саду и слушать пение птиц.
— Да ну, это слишком скучно! Зато посмотри, какая сюжетная ветка получилась! Целая вселенная развилась, весело же! — запальчиво произнесла я, глядя в голубые глаза Бога, которые он тут же закатил. — И не закатывай так глаза, — произнесла уже чуть тише, — сам знаешь – предназначение у меня такое.
— Так у тебя предназначение просто писать будущее, а не делать это будущее так, словно смертные решили сыграть в игру на смерть, — усмехнулся Бог, по-дружески взъерошивая мои волосы.
Перехватив его запястье, я слегка надула щёчки и с обидой глянула в глаза.
— Прости, я не могу не трогать твои волосы, зная, насколько ты мило после этого обижаешься, — рассмеялся он.
Подобно кошке, я извернулась из объятий и буквально перекатилась на пол, недовольно фырча и тут же вставая на ноги.
— Так ты решил оставить Рай, пока здесь будут править твои сыновья?
— Упаси, ты что. Ты тут остаешься вместе с ними. Будешь следить, помогать. Если надо, пропиши им действия, ты ведь сама это и делаешь, — он вскинул руки, после чего встал и вплотную подошёл ко мне. — Я могу только на тебя это доверить. И давай без твоих любимых «внезапных поворотов». Мне Рай нужен целым, а не интересным и захватывающим, как бы ты сама этого ни хотела.
— Ну-у-у, — протянула я, но столкнувшись с осуждающим холодом синего океана, ответила: — Я попытаюсь, но абсолютно ничего не обещаю. Ты же знаешь, вдохновение оно такое: непредсказуемое, воздушное и совершенно непонятное для многих. Веришь? — спросила, склоняя голову набок.
— Просто не угробь Рай. Договорились? На тебе лежит огромная ответственность. Я не смогу теперь быть твоим советчиком постоянно. Мне нужно совсем немного времени.