— Ты не слышал его голос. Джуд был очень обеспокоен, — заявила я. — Это действительно был зов о помощи.
Дэниел покачал головой:
— А я-то не могу его найти. Хотел бы я выяснить правду. Или остановить того, кто якобы охотится за нами. Но у меня уже нет сверхчеловеческих возможностей.
— У меня также, насколько можно судить, — проворчала я.
Он поглядел на меня — в его глазах таилась глубокая грусть. Мы оба замолчали. Мамочка смотрела новостную программу по другому каналу. Но и там не оказалось ничего интересного. Неуловимые бандиты. Ужасные преступления средь бела дня. Шуточки насчет Маркхэмского монстра, ставшего членом организованной группировки…
— И ты сожалеешь? — спросила я. Краеугольный вопрос я не задавала ему несколько месяцев. Но он постоянно приходил мне на ум. Я видела, как Дэниел старается не отставать от меня во время наших пробежек. И теперь он нянчился со своим коленом после спарринг-тренировок. — Я тебя исцелила… А ты лишился своей силы. — И еще ему наверняка больно наблюдать, что я никак не овладею своими способностями. Если я не слишком усердствовала в рисовании, он пытался научить меня новой живописной технике. Я прямо чувствовала, как ему хочется взять мою кисть и переделать картину. Но он сдерживался. Как хороший учитель, он никогда себе такого не позволял.
— Нет, — ответил Дэниел. — Но иногда мне их не хватает. Но я не жалею, что ты меня освободила. Я жив и нахожусь здесь благодаря тебе. Я снова обрел целостность и стал личностью без всяких раздвоений. И я никогда не смог бы вернуться обратно. Зачем мне быть чудовищем? Лучше умереть… — Он умолк, а потом продолжил: — А ты? Ты-то сама не жалеешь? — По тону Дэниела я поняла, что этот вопрос тоже мучил его.
Я уставилась в раковину. Мыльная пена опала, на поверхности воды образовалась мутная пленка.
— Вообще-то иногда мне почти хочется возвратиться назад, чтобы Джуд не наслал на меня проклятье вервольфа. Но я всегда останавливаю себя. Ведь я спасла тебя, твою душу… Я никогда не решусь рискнуть изменить то, что я совершила в ту ночь. Свое деяние я ни на что не променяю. Да я готова тысячу раз подвергнуться опасности попасть под проклятье. — Я закрутила пальцем воду в раковине. — Но я надеюсь, что с Джудом все сложится по-иному. Мне хочется во многом разобраться. Как расценивать его недавний визит? — Я вздохнула. — Думаю, когда я подготовлюсь, то смогу правильно использовать этот дар… И помогу Джуду.
Я отвернулась от Дэниела и вытащила пробку из стока. Мне была необходима очень горячая вода, но пока мы разговаривали, она остыла. Внезапно я ощутила теплое прикосновение. Дэниел положил свою ладонь на мою руку, прямо на то место, где рукав скрывал серповидный шрам. Оказывается, он давно ныл, а я и не замечала. Потом Дэниел мягко убрал руку и опять принялся за посуду.
Он оставался со мной и после того, как мы покончили с уборкой кухни. Мамочка без устали смотрела все новостные программы, которые записала на диск. Я попрощалась с Дэниелом, и, как только он ушел, дом сразу опустел. Я заперла двери и окна, выключила телевизор и велела маме ложиться спать. Когда я добрела до своей комнаты, то решила дозвониться до отца. Телефон моментально переключился на голосовую почту.
— Джуд был здесь, папа, — сообщила я. — В Роуз-Крест. Приезжай. Пожалуйста.
Я прислушалась к тишине на другом конце линии связи, пока записывающее устройство не пикнуло и не отключилось.
По-прежнему сжимая телефон, я проверила оконную щеколду. Ничего себе!.. Внутри «Короллы» горел слабый красный огонек. Я оставила машину у тротуара перед домом. Раздвинув планки жалюзи, я обнаружила, что Дэниел скрючился на заднем сиденье. Видимо, читал книжку и нечаянно заснул.
Нынешний вечер прошел совсем не так, как я рассчитывала. А ведь Дэниел предложил мне понаблюдать за метеоритным дождем… Но я убедилась, что он никуда не делся. Все-таки я смогла погрузиться в тепло и безопасность. Ничто в мире не в силах когда-либо нас разлучить.
Я открыла крышку мобильника и отправила Дэниелу сообщение: «Я люблю тебя». Когда я забралась в кровать, телефон пискнул и выдал ответное послание: «Вечно твой».
Спустя тридцать секунд я прочла еще одно: «Наберись терпения. Мы решим проблемы. Может, когда твой отец вернется, он будет все знать». И, наконец, третье: «Я верю в тебя».
А затем, через десять минут — словно его осенило, — четвертое эсэмэс: «Пожалуйста, не бросайся разыскивать Джуда самостоятельно».