Так будет и сегодня, наверное. Даже случившееся с Иваном Горчаковым не омрачит выпуск остальным.
Трибуны почти опустели, никто не хотел задерживаться в лицее дольше необходимого. Но семейство Горчаковых не уехало. Я ожидал этого — наверняка, директор пригласил их в свой кабинет. Вот и возможность поговорить с Юрием.
Почему он так радовался?
Последний выпускник благополучно покинул Храм. Хрустальный шар больше не тускнел, никто не потерял магический дар.
Церемония Выбора Пути завершилась.
К нам подошел служитель. Почтительно поклонился и негромко произнес, обращаясь к деду:
— Господин директор приглашает вас в свой кабинет. Я буду сопровождать, если позволите.
Он повел нас к главному корпусу лицея. Помощь служителя не требовалась, я и сам отлично помнил дорогу. И обстановку в кабинете директора тоже запомнил — несколько раз Илларион Богданович отчитывал нас с Севой за самовольные отлучки, когда мы не успевали вовремя вернуться к началу занятий.
Кажется, это было так давно! Всего один год прошел, а как изменилась с тех пор наша жизнь.
— Прошу вас, господа!
Служитель с поклоном распахнул перед нами тяжелую дубовую дверь.
Горчаковы уже были в кабинете. Юрий сидел на черном кожаном диване, а князь Николай Андреевич расхаживал из угла в угол, размахивая руками:
— Какое отношение мой род имеет к этому делу? — сердито спросил он директора. — Да, Иван — мой незаконный сын. Но я был решительно против его учебы в лицее! И Путь ему не нужен — так я считал, и считаю до сих пор. Зачем ему Путь, он ведь даже не аристократ. Насколько я знаю, у Ивана были очень слабые способности. А теперь он лишился и их.
Директор, стоя возле стола, молча ждал, пока Горчаков выговорится.
— У Ивана был очень сильный дар целителя, — вместо директора ответил Игорь Владимирович.
Он остановился, опираясь на трость, и спокойно смотрел на метания Горчакова.
— А вот и вы! — остановившись, воскликнул Горчаков. — Это с вашей помощью Иван попал в неприятности. Сильный дар, говорите? А почему я ничего об этом не слышал?
Горчаков недоверчиво прищурился.
— Я говорил вам, — поспешно вставил Юрий, поднимаясь с дивана.
— Да? — удивился Горчаков. — Не помню.
— Дар был редкой силы, — кивнул Игорь Владимирович. — Я даже устроил Ивану практику в моем госпитале. И поверьте, по словам целителей он отлично справлялся.
— То-то и оно! — снова вспылил Горчаков. — Видимо, слабая кровь и большие нагрузки сказались на здоровье парня. Вот он и не выдержал.
— Вы обвиняете меня в том, что Иван потерял дар? — нахмурился Игорь Владимирович.
В его голосе прозвучали стальные нотки, сильные пальцы сжались на набалдашнике трости.
— Я никого не обвиняю, — раздраженно ответил Горчаков. — Нам всем стоило быть осмотрительнее. Не возлагать чересчур больших надежд на полукровку. Зачем ему Путь? Он мог отлично работать фельдшером или лекарем, раз уж у него способности к медицине. Впрочем, я благодарю вас за то, что вы позаботились о моем… моем сыне. Как только он немного оправится, я заберу его из госпиталя и пристрою к делу. Разумеется, услуги целителей будут мною оплачены.
Эти слова князь произнес с заметным усилием.
— Благодарю вас, князь, но оплата не требуется, — ледяным тоном ответил Игорь Владимирович. — Иван пробудет в госпитале столько времени, сколько понадобится для его полного выздоровления. Это просьба его матери, и я не оставлю ее без внимания.
— Как хотите! — фыркнул Горчаков.
Меня удивило, с какой неприязнью Николай Андреевич относится к Ивану. Но вмешиваться в разговор я не спешил, просто наблюдал за Горчаковыми. Особенно меня интересовал Юрий.
Я чувствовал, что он напряжен, и очень сильно. А с чего бы? Ведь он получил Путь еще до происшествия с Иваном. Юрию ничего не угрожало.
Допустим, Юрий недолюбливал брата. Но тогда сейчас он должен скрывать радость. А никакой радости в нем я не чувствовал. Только растущую тревогу и напряжение.
А не подлить ли масла в тлеющий огонь?
Я прислушался к дару, но он молчал. Ладно, подождем.
Николай Андреевич повернулся к директору:
— И что вы теперь собираетесь делать?
— Допросить служителя, — ответил директор. — Последнюю неделю ваш сын провел под его присмотром. Я его уже вызвал.
— Имейте в виду, у меня очень мало времени, — поморщился князь. — И прошу вас, любезный Илларион Богданович, ни слова газетчикам! Вы ведь знаете, эти писаки из всего норовят сделать сенсацию.
— Разумеется, Николай Андреевич, — кивнул директор. — Но я не могу ручаться за остальных гостей церемонии.