— Это благородные люди, — с пафосом ответил князь. — Они не станут сплетничать.
Я усмехнулся про себя.
Еще как станут. Уже завтра по всем гостиным Столицы разнесется весть о том, что незаконнорожденный сын князя Горчакова потерял дар. Все станут выражать князю сочувствие, а ему и дела нет до судьбы сына.
— Ну, где этот ваш служитель? — нетерпеливо спросил Горчаков.
Словно отвечая на его вопрос, в дверь робко постучали. А затем в кабинет вошел Игнат.
— Вызывали, ваше высокоблагородие? — спросил он, останавливаясь на пороге.
Выходит, это Игнат прислуживал Ивану Горчакову? Что ж, тем лучше. Мне-то он расскажет все, без утайки.
— Проходите, — строго кивнул Игнату директор.
Игнат нерешительно подошел к столу.
— Расскажите, что Иван Горчаков делал в течение последней недели?
— Готовился, господин директор. Над учебниками сидел.
— Никуда не отлучался?
— Нет, что вы!
Игнат замотал головой.
— Сидел целыми вечерами. Случалось, и допоздна.
— А ночами?
Игнат промолчал, но я видел, как его взгляд испуганно метнулся в сторону.
Директор неожиданно ударил кулаком по столу — так, что тяжелое пресс-папье с грохотом подпрыгнуло.
— Отвечать! — рявкнул он.
— И ночами сидел, — не выдержал Игнат. — Я уж ему говорил, чтобы отдохнул. А он ни в какую. Способность надеялся взять, глаз не смыкал.
— Какую способность? — не выдержав, удивленно спросил я.
Директор бросил на меня грозный взгляд, но промолчал.
— Магическую, — не поднимая головы, пробубнил Игнат. — Возьму, говорит, Путь и способность открою. Хотел порадовать Игоря Владимировича. Что тот в него поверил, значит…
— Сколько он не спал? — отрывисто спросил директор. — Две ночи, три? Сколько?
— Неделю, — убитым голосом ответил Игнат. — Днем в госпитале пропадал, а ночами за книжками сидел. Говорил я ему…
— Так я и думал! — удовлетворенно заявил Николай Горчаков. — Неделю без сна — да какой дар это выдержит? Решил всех удивить, мальчишка! Способность взять!
Он круто повернулся к директору:
— Ваше счастье, что не я платил за его учебу. Я бы через суд взыскал с вас деньги! Но теперь пусть с вами разбирается его сиятельство граф Воронцов.
Он бросил насмешливый взгляд на деда.
— Ты уволен, — побагровев, прорычал директор Игнату. — Немедленно собирай свои вещи и выметайся за ворота! Чтобы через час духу твоего здесь не было. Вон!
Губы Игната затряслись. Ничего не отвечая, он повернулся к дверям и поплелся из кабинета.
— Игорь Владимирович, я на минуту! — шепнул я деду и вышел вслед за Игнатом.
Глава 6
— Игнат, постой!
Я напрасно спешил — старик и не собирался никуда уходить. Схватившись за сердце, он прислонился к стене возле кабинета директора. Губы Игната дрожали, наливаясь синевой.
Я подхватил его под руку.
— Ну, что ты, Игнат! Что ты, успокойся.
— Как же так, Александр Васильевич? — прошептал Игнат. — Я ведь двадцать лет здесь прослужил. За вами, мальчишками, приглядывал.
— Ты дыши, Игнат, дыши, — оглядываясь по сторонам, сказал я.
Неподалеку от двери кабинета стояла деревянная скамья без спинки. Сидя на ней, провинившиеся лицеисты ожидали вызова к директору. Скамья была до блеска отполирована форменными брюками.
И мне приходилось сидеть на ней в мучительном ожидании — сильно влетит, или пронесет на этот раз.
Я чуть ли не силой довел Игната до скамейки, усадил и сам сел рядом.
— Неужели Иван Николаевич из-за меня пострадал? — отчаянно глядя в пол, спросил старик.
— Нет, Игнат, — твердо ответил я. — Тут дело в чем-то другом. Говоришь, он способность хотел взять? Значит, был сильным целителем?
— Отменным, Александр Васильевич. Я как-то стакан уронил по глупости, кинулся осколки подбирать и руку поранил. Кровь рекой потекла, ладонь до кости рассадил. Так Иван Николаевич мне в ее в минуту залечил. Вот, смотрите!
Игнат протянул мне ладонь. Поперек ладони шел неровный белый шрам.
— И кулак сжимается.
Игнат сжал костлявый кулак, показывая, что мышцы и сухожилия работают.
— И шрам Иван Николаевич обещал убрать, попозже — как научится.
Для целителя, еще не получившего свой Путь, такое мастерство было удивительно.
— Да я и так похожу, со шрамом, — торопливо добавил Игнат. — Что мне сделается? Работает рука, и ладно.
— Больно было? — сочувственно спросил я.
— Больно, — кивнул Игнат. — А как Иван Николаевич лечить взялся, так боль вмиг прошла. Золотые руки у него, и дар сильный.