— Нечего баловать! — вмешался Мейрам. — А то наша начальство привыкло уже, что мы сами все достаем. Пусть повертятся немного, Иван там задаст жару…
— Ну, если так, — согласился Шаймерден. — А Иван долго там будет?
— Сегодня утром должен был приехать. Наверно, по делам задержался.
— Ладно, тогда я завтра зайду к вам, — сказал Шаймерден и встал с ящика. Но не уходил. Ждал чего-то. Или хотел что-то еще сказать…
— А зачем тебе Иван? — спросил я. — Может, передать ему что надо?
— Я спросить хотел у него… Да ладно, вы без него все равно ничего не решите.
— Да вы скажите, в чем дело? — спросил Мейрам. — Может, мы чем поможем?
— Я насчет трубы хотел, — сказал Шаймерден. — Вон у вас труба валяется: нужна она вам?
— Это десятидюймовая, что ли? — спросил Эрик.
— Ну да, широкая…
— Черт его знает… — Эрик заколебался, посмотрел на меня.
Трехметровый отрезок трубы, на который показал Шаймерден, был, в общем-то, нам совсем не нужен. Остался с какой-то скважины, вот и возили мы его с собой: не выкидывать же, авось где-нибудь пригодится.
— А зачем она тебе? — спросил я.
— Мост надо сделать перед домом, — объяснил Шаймерден. — Канаву я вырыл, чтобы вода протекала, теперь трубу широкую никак найти не могу. Вот эта как раз туда подошла бы. Иван приедет, я поговорю с ним…
— Да берите сейчас! — вмешался нетерпеливый Мейрам. — Нам она все равно не нужна.
— Конечно, — поддержал его Эрик. — Забирайте, да и все, чего Ивана ждать. Железа жалко, что ли…
— Ну, тогда я укачу ее сейчас, — сказал Шаймерден деловито, спокойно, нисколько не обрадовавшись, как будто другого он и не ожидал. — А потом за вами приеду, у меня машина. Искупаться съездим на Чарынку. Искупаться ведь хочется, а?
— Это дело, — сказал я. — Искупаться бы не мешало.
— Тогда я сейчас подъеду, — сказал Шаймерден.
— Я вам помогу, — Эрик привстал с одеяла.
— Не надо, — махнул рукой Шаймерден. — Чего тут помогать, я же ее не на себе потащу.
Он пошел на площадку, прихватив по дороге лом из толстого куска арматуры, развернул этим ломом трубу в нужном ему направлении, стронул ее с места, и труба, противно, душераздирающе скрежеща на мелких камешках (как стеклом по сковородке), прокатилась мимо нас. У меня внутри все сжалось.
— У-у! — скривился Мейрам. Он тоже не выносил этого.
Шаймерден, проходя, улыбнулся.
— Сама едет! — сказал он.
Со спины смотреть на него было забавно. Огромный, толстый, он забегал то с одного конца трубы, то с другого, мелко, неуклюже подпрыгивал на одной ноге, чтобы попасть в такт, а другой ногой подталкивал трубу, выправлял. Вскоре он скрылся за поворотом улицы.
— Здоровый мужик, а? — сказал Эрик, глядя ему вслед. — И веселый.
— Толстые, они все веселые, — сказал Мейрам. — И не тяжело ведь ему ходить по жаре. Ходит, смеется.
— Давайте собираться, ребята, — предложил я. — Он же обещал нас на речку свозить.
— У него «Жигули», — сказал Мейрам. — Я видел, он один раз проезжал здесь. Синие такие, с желтыми подфарниками. Как-то вмещается он туда, сидит…
Часа через два мы въезжали в Юнджу, возвращались. Полста километров туда и обратно как будто не было. Машина Шаймердена летела бесшумно, с легким шорохом, ветер рвался в открытые окна. Было тепло и приятно. Мы в Чарынке все-таки сильно замерзли. Купаться в середине лета в реке, текущей с гор, — дело не шибко веселое. Мутная вода, может, два дня назад еще бывшая снегом в горах, несется так стремительно, что сбивает с ног, кружится голова. Сядешь на дно и сразу же чувствуешь, как поток, словно мощным брандспойтом, вымывает, вырывает из-под тебя песок и камни. Но зато отмылись, содрали с себя многодневную пыль и грязь. Ненадолго, конечно, на день-другой.
— Сейчас ко мне поедем, — сказал Шаймерден, когда показались первые дома Юнджи.
Дом у Шаймердена даже с виду просторный, приземистый и широкий, обитый «в елочку» зелеными дощечками. Ворот нет. Стоят только два квадратных железобетонных столба с навесами для петель, земля вокруг недавно утрамбована. Перед воротами — глубокая, аккуратно вырытая канава, через которую проложены две широкие доски.
— Вот в эту канаву и ляжет ваша труба, — сказал Шаймерден, осторожно проводя машину по доскам. — А то как дождь, так лужа вокруг: в низком месте у меня дом стоит.
Большой двор завален досками, прутьями арматуры, к забору прислонено широкое корыто для замеса раствора, под маленьким навесом несколько мешков с цементом. В глубине двора высятся шесть бетонных столбов, врытых по прямоугольнику. Между ними начата кирпичная кладка.