Нас было очень мало, на наших глазах все рушилось, все уничтожалось: храмы, святыни, мощи, люди, история. На веру было наложено табу, вера была под запретом. Мы выжили, мы умолили Бога.
Господь 80 лет терпел, гонял нас по страданиям при советской власти, войной испытывал, раскулачиванием, голодовкой. Гонял, пока мы не образумились под страданиями, пока не осознали, что надо к Богу-то идти нам, а не ждать милости от советской власти.
И мы пришли к Богу, молились, Бог нас спас. Сегодня, в это сложное время, нас «щиплют» братья по вере, соседи с зарубежья ближнего. Во всем виноваты мы с вами. Газ не дали — виноваты, взорвалось — виноваты. Что-то все мы виноваты. Мы — народ долготерпеливый, но есть пределы терпению, и это о чем-то говорит.
Поэтому Бога не надо искать, Бог давно к нам пришел, две тысячи лет назад, Бог давно вместе с нами, но мы сами Его убиваем, мы сами Его гоним, мы сами от Него убегаем: не надо, не нужен, ни к чему, незачем и прочее. Мы сами бежим своей грязной жизнью, своим нежеланием разобраться, что есть вера. Но нельзя же идти пустому человеку к исповеди, не понимая, что это такое, нельзя грязным умом оскорблять Таинство причащения, Таинство покаяния. Нельзя, а они прутся. Не знаешь — научим, спроси, но не надо «на ура!» ходить к нам, не надо топтать нашу веру. Мы уже это переживали, мы уже это проходили, мы уже прекрасно знаем, как идти твердо, как идти ясно, как идти определенно, не сворачивая, не уклоняясь, не убегая. А то видишь, нашлись умные: даешь возрождение язычества. А ведь уже столько лет, тысячу, Россия — православная. Даешь шаманство! Ладно, люди там были эскимосы, чукчи там, ладно, мы до них еще не дошли. Давайте кланяться, давайте кланяться! Богу нельзя, а Ленину было можно. Как это понять? Человекообожение? Вот мы и получили. И за это потеряли все свои духовные, все свои физические ценности природы, богатства, особенно красоту русского человека, его мужество, его душу, его цепкость за жизнь. Мы потеряли это, потому что сами влезли в эту грязь. Хотя нас предупрежда ли, нам говорили: «Не лезть, не ходить, не надо, не слушать», — практически указывая, что было в нашей истории на примере страданий наших праотцов. Всё было, а мы не хотим слушать. Как и сегодня учишь молодежь: не ходи по кабакам, не ходи на дискотеку, не веселись с кем не надо, не колись, не слушай кого не надо. Ведь уничтожается генетический код русской нации. А они идут, забывая, что они пришли в этот мир не веселиться, а сохранять нацию, поднимать нацию, принести счастье нашему великому русскому народу. А виноваты папка с мамкой, разрешаете все, «ладно, идет».
Маленький пример: пока я в больнице был, смотрю — лежит маленький ребеночек, 10 лет, у него в сердце стимулятор поставили, позвали, я посмотрел. Поймите, счастливы дети ваши не будут. Несчастна жизнь тех детей, на которых с любовью в колыбели не смотрели глаза родительские. Развелись. То папка с другой семьей, то мамка. А бабушка даже «Отче наш» не знает. Ну что хотите? Я сказал: что посеешь, то и пожнешь. Бог здесь ни при чем. А вот ясное наглядное пособие, какой ждет результат человека, ушедшего от Бога, поймите меня правильно, старика, — что посеешь, то и пожнешь. Молишься, идешь за Богом, обращаешься — Бог все даст, и никакие силы ада нас не уничтожат, потому что меня Бог хранит, я увидел Бога, я нашел Бога.
А то, что мы наглядно предаем, насмехаемся, отвергаем, позволяем миру Запада над нами глумиться, над нашей историей?
Дошли уже до безумства, говоря, что не мы немцев победили, а американцы своей тушенкой. А мы ничего. Вот до чего дошли.
И поэтому сегодня мало нас, крепко стоящих на ногах, мало нас, крепко верующих и любящих мать-Россию, нам еще нравится ползать по греху, но помните: наказание ждет каждого из тех, кто предаст Бога, кто предаст мать-Россию. Нам трудно — не надо роптать, за все надо платить дорогой ценой. Ценой страданий, ценой болячек, мы их сами собираем. А когда вернемся к Богу, когда мы переродимся во взглядах жизни, и особенно будем проявлять любовь к ближним, матери-России, — ничего не случится. Пусть как бы нам ни грозили, как бы нас ни стращали, как бы нам ни обещали: «мы, мы, мы», — но мы всегда точку поставим. А вот над своей душой надо поработать, как Закхей, который переродился, как только увидел Спасителя. И поэтому каждый шаг нашей жизни в храме, нашей жизни в молитве домашней, каждый наш шаг в чтении хороших духовных книг, в слышании наглядно страшных песен, говорящих о лагерях, тюрьмах, куда загнали родители своих детей, стоит продумать.