Гримз тяжело вздохнул:
— Мерзкое дело.
Он хотел поговорить со мной. Мы вернулись в гостиную, предоставив медэкспертам возиться с трупом. Я рассказал, что накануне Чепмэн пришел ко мне в контору, и пересказал вкратце содержание письма. Я объяснил, что портье дал мне ключи, то есть в квартиру я попал совершенно легальным путем. Больше я ни о чем не распространялся. Контини и Пиньято, Брилль и Джудит Чепмэн, Энджи и Тедди, Чарльз Лайт остались в тени. Эти люди были моими ниточками в расследовании преступления. Дело было поручено мне, и я доведу его до конца ради памяти Чепмэна и ради собственной гордости. Я не хотел, чтобы меня считали трусом, который отступает при появлении первых трудностей. Я хочу смотреть Ричи прямо в глаза, когда буду рассказывать ему о своей работе. Гримз будет вести свое дело, и если ему понадобится какая-то информация, он ее достанет. Мои советы ему не нужны.
— Я должен видеть письмо, — заявил Гримз.
— Оно лежит у меня в сейфе. Можем поехать туда прямо сейчас, если хотите, — предложил я.
— Возможно, это нам ничего не даст.
— В настоящий момент это единственная улика, которой мы располагаем.
— Пока я не говорил с женой Чепмэна. Если речь идет об отравлении, а это наверняка отравление, она первая попадет под подозрение. Конечно, если только за столом не было кого-то третьего. Но это маловероятно.
— Вы забываете, что Чепмэн был жив, когда она ушла. Он говорил с портье по телефону по поводу ключей.
— Яд обычно действует не сразу. Он мог позвонить сразу после того, как принял отраву и еще не почувствовал последствий.
— Все равно непонятно. Почему она тогда оставила посуду на столе? Если Джудит отравила Чепмэна, то она убрала бы за собой, чтобы замести следы.
— Она, без сомнения, запаниковала. Богатые женщины, как правило, очень чувствительные натуры, Клейн. Они обожают думать о преступлениях, но как только совершают задуманное, тут же теряют голову. — Гримз открыл дверь. — Сматываем отсюда. Поедем взглянуть на твое письмо. Смиты и без моей помощи сумеют провести допрос соседей.
Мы сели в полицейскую машину, которую вел молодой прыщавый полицейский. Он до жути боялся Гримза, что ощутимо сказывалось на езде. Он проскакивал все светофоры, резко тормозил и три-четыре раза повернул не в ту сторону. Гримз не отрываясь смотрел в окно, сердито бормоча. Водитель остался в машине, а мы поднялись на лифте в мою контору. Зайдя внутрь, Гримз начал оглядывать помещение, как потенциальный квартиросъемщик.
— Крысиная нора, — объявил он свое заключение.
— Я знаю, что здесь не слишком шикарно. Но настоящий домашний очаг там, где ты оставил свое сердце.
Гримз провел пальцем по толстому слою пыли, покрывающему письменный стол.
— Бог мой, я не пожелаю и пещерному человеку жить на такой свалке. Я думал, у вас дела обстоят лучше. Но, повидав эту дыру, скажу, что вам место в богадельне.
— Не забывайте, что у меня есть свои обязанности. Я должен обеспечить бывшую жену и сына, а также престарелых родителей, тетушку — старую деву, страдающую эпилепсией, и шесть маленьких кузенов, которым я оплачиваю учебу в колледже. К тому же, клянусь честью, я отчисляю половину доходов на благотворительность. Иначе я не могу жить в мире с самим собой.
— Я рад, что вам удалось найти существо, которое согласилось жить вместе с вами. Если бы мне пришлось видеть такую рожу каждый день в зеркале, я бы удавился.
Я подошел к сейфу и открыл замок. Засунув руку внутрь, чтобы взять письмо, я нащупал там пустоту. Я вытащил чек Чепмэна и две-три вещи, которые я по привычке хранил в сейфе — бутылку «Шивас Регал», паспорт, два моих диплома и «смит-и-вессон» 38-го калибра, которым, к счастью, я не пользовался больше года. Выложив все на стол, я вновь пошарил в сейфе. Он был пуст.
— Письмо исчезло, — сказал я.
Гримз смотрел на потолок, как будто письмо могло оказаться там.
— Я должен был догадаться, — вздохнул он. — В этой жизни ничто не бывает слишком просто. Бог посылает мне страдание за то, что я слишком хорошенький.
Я был взбешен, как никогда.
— Вчера вечером письмо было здесь, — зарычал я, еле сдерживаясь. — Чепмэн оставил мне его утром после нашего разговора. Я сразу же убрал конверт в надежное место и с тех пор не трогал. Никто не мог его взять, не взломав сейфа. Но на нем нет следов взлома, а шифр известен только мне.
— Да, конечно, — сказал Гримз. — Вы хотели, чтобы я поверил в существование этого письма, и ради этого заставили меня тащиться через весь город. Но письма нет и никогда не было.
— Сейчас нет. Но даю вам слово, что оно было тут вчера.
— Ваше слово ничего не стоит, Клейн. У меня нет желания завязывать дискуссию по этому поводу.
— Я знаю, что письмо существует, и вы это тоже знаете. Теперь наша задача — найти его. Факт исчезновения письма означает то, что оно основная улика в этом деле.
— Ничто не мешает вам заняться его поисками. По крайней мере не будете путаться у меня под ногами.
— А вы молитесь, чтобы я его поскорее нашел. Потому что иначе ваше расследование зайдет в тупик.
Как только Гримз ушел, я сел и позвонил Чипу Контини. Это он послал ко мне Чепмэна, и с его помощью я смогу добраться до Виктора Контини, отца Чипа. Такие люди, как правило, не назначают встреч незнакомцам по телефону, а у меня не было времени завоевывать его дружбу. Я хотел поговорить с ним как можно скорее.
Мы не виделись с Чипом несколько лет и первые две минуты наверстывали упущенное. Особенно он. У него все шло как по маслу, и он сразу дал мне это понять. Как большинству неуверенных в себе людей, Чипу было необходимо постоянно оправдывать свою жизнь, приукрашивая ее, чтобы вызвать зависть у окружающих. Тридцать лет он потратил на то, чтобы освободиться от родительского ярма, и хотя это ему удалось, он жил в вечном страхе, что его дом может в любой момент обрушиться ему на голову.
— Я ждал твоего звонка.
— Мне интересно, почему ты направил Чепмэна ко мне.
— Я подумал, что тебе не помешает лишний клиент. Когда я узнал от Джорджа про письмо, я подумал, что хорошо бы кому-нибудь заняться расследованием. Я сомневался, что это серьезно, но Джордж был сильно напуган. Я хотел успокоить его.
— Он не зря боялся, — сказал я.
— Почему? Ты нашел того, кто написал письмо?
— Нет. Но Чепмэн мертв. Он был убит сегодня утром в своей квартире.
— Не шути так, Макс, — испугался Чип.
— Я не шучу. Чепмэн мертв. Уже, наверное, объявили по радио.
— Боже мой…
— У тебя будет немало работы. На данный момент Джудит Чепмэн занимает первое место в списке подозреваемых.
— Это смешно. Никогда не слышал ничего глупее.
— Скажи это лейтенанту Гримзу из криминальной полиции. А пока ей понадобится адвокат.
— Кошмар, — застонал он, — какой кошмар!
— Прежде чем плакать от жалости к себе, — насмешливо заметил я, — ты бы мог мне помочь.
Он взял себя в руки и сказал:
— Я сделаю все, что в моих силах, Макс.
— Для начала я хочу, чтобы ты устроил мне встречу с твоим отцом. Сегодня или завтра.
— Господи, зачем? Мой отец не имеет ничего общего с Джорджем Чепмэном.
— Неправда. Я обнаружил, что между твоим отцом и катастрофой пятилетней давности существует неоспоримая связь. Я должен с ним поговорить.
— Вздор! — гневно бросил Чип. — Из-за прошлого моего отца люди обвиняют его во всем, что происходит в Нью-Йорке. Это старый человек, и он уже давным-давно завязал с рэкетом.
— Ты говоришь так, чтобы успокоить свою совесть, Чип. Это твое право, и меня это не касается. Мы оба знаем, что это неправда. Твой отец отнюдь не ушел на покой. Он лишь немного сбавил темп. Я бы не стал говорить об этом, если бы не был уверен. Один человек уже мертв, и необходимо что-то предпринять, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Хорошо. Я позвоню ему и постараюсь договориться о вашей встрече.
— Надеюсь, тебе это удастся. Нет времени тянуть кота за хвост.
Я дал ему свой телефон и сказал, что не уйду из дома, пока не дождусь его звонка. Пятнадцать минут и две сигареты спустя зазвонил телефон.
— В десять тридцать завтра утром в моем офисе, — сказал Чип.