— Ну так выдайте Эмму замуж.
— Дэн, Грейс точно не по вкусу Эмме, — мама нервно смеется.
— А в моем вкусе Меган Фокс, я же молчу, — язвлю в ответ.
— Даниэль, в этом нет ничего такого, — мама мягко перехватывает мою ладонь, и я опускаю глаза вниз, следя за ее нежными прикосновениями. — Обычная игра на публику. Сыграем пышную свадьбу. Вы пару раз засветитесь вместе и живите своими жизнями, пока мы будем скупать акции других компаний и поглощать мелкие фирмы.
На мгновение я задумываюсь, смотря в яркие голубые глаза матери. Она терпеливо ждет моего успокоения. Ждет, что я поведусь и соглашусь.
— Нет, мама, нет, — качаю головой и вырываю руку из ее хватки. — Ищите других подопытных кроликов и удовлетворяйте свои безумные фантазии.
Резко разворачиваюсь на пятках и, следуя примеру дикарки, покидаю территорию проклятого особняка. Ноги моей здесь не будет, даже под дулом пистолета. Похоже, это все аура Грейс. Она вселяет бесовство в людей и приводит к таким последствиям.
В голове не укладывается, чем нужно думать, чтобы предложить такое. Порой родители играют своими детьми, как игрушками. Выстраивают образцовый сценарий их жизни, где во главе стоят планы и желания, не выполненные ими. По их мнению, мы не имеем право на ошибки там, где ошиблись они. Мы должны стать их вылизанным до идеала отражением в зеркале.
Только вот на деле не выходит. В итоге личность загнана в клетку, а стоит попробовать показать свой характер, как из любимого идеала ты становишься ошибкой.
Их ошибкой. Но они этого не осознают. Или не хотят осознавать.
Не замечаю, как доезжаю до клуба и заваливаюсь в свой кабинет. Забываться в работе вошло в привычку. За год работы клуба мой организм привык не просто жить, а выживать. Помимо дневных попыток разобрать все доступные мне договоры, вечером и ночью нужно из занудного начальника превращаться в обольстителя женских сердец, ловеласа и желательно секс-символа собственного Олимпа.
Дергаю ящик стола и закидываю туда стопку бумаг с печатью. Блокирую ноутбук и сжимаю пальцами переносицу, надавливая на уголки глаз. В голове до сих пор звучит фраза про свадьбу и разгорается желание еще раз начать скандал, потому что я был слишком мягок.
Цокаю языком и, закатав рукава рубашки, тянусь к стакану с водой. Только касаюсь губами холодного стекла, как дверь в кабинет резко распахивается и покрытое красными пятнами лицо друга появляется в проеме.
— Дэн, там какая-то девушка оплатила всем заказы в баре, — торопливо начинает Джош. — И предлагает дальше коктейли за свой счет.
— Значит, закроем выручку раньше, — спокойно отвечаю и наконец делаю пару глотков.
— Да, только вот проблема, — Эванс мнется, и я поднимаю на него взгляд, вопросительно выгнув бровь. — Она оплачивает их под лозунгом: Фальк — убийца. Возьми коктейль — прикончи гада.
Удивленно икаю и резко поднимаюсь на ноги. Так резко, что кресло по инерции откатывается назад и врезается в стену. Я уверен, что мои шаги с оглушительной громкостью разносятся в пустом коридоре и перебивают музыку.
— Вон она, — Джош тычет пальцем в девушку, когда мы останавливаемся на балконе в VIP-зоне.
Упираюсь ладонями в железный поручень и стараюсь рассмотреть лицо незнакомки. Она практически залезла на барную стойку в другом конце клуба. Из-за пайеток на черном платье и софитов в глазах все расплывается и мне удается уцепиться лишь за длинные темные волосы.
— А она хороша, — говорит Эмма, и я поворачиваю голову в ее сторону. Она, сложив руки на груди, довольно улыбается и подмигивает мне. — Давно таких не было.
— Ты почему не за пультом?! — недовольно поджимаю губы и ощущаю очередную порцию раздражения за сегодняшний день.
Они все словно сговорились, чтобы довести меня до нервного срыва.
— Там пока Бобби, — обожаемая сестра тычет пальцем вглубь клуба, где в диких судорогах и под рев толпы худощавый парень словил прилив популярности.
— Эмма, сколько можно перекидывать работу на других?
Она вскидывает подбородок вверх и с уверенностью произносит:
— Я даю дорогу молодым.
Глубоко вздыхаю и, втягивая в грудь пропахший сладкими коктейлями воздух, до боли сжимаю челюсть.
— Дэн, семейные разборки хороши, но ее уводят, — встревает Джош, упираясь ладонями в поручни.
— Три амбала на одну девицу, — задорно говорит Эмма, хлопнув в ладоши.
Раздосадовано застонав, быстрым шагом направляюсь вниз по широкой железной лестнице, стараясь нагнать охранников. Пока пробираюсь через толпу, улавливаю нотки знакомого голоса, но не придаю этому значение. Но стоит выйти на улицу… Вмиг застываю и зажмуриваюсь до белых пятен перед глазами.