— Как насчет попросить подать десерт на улице? У нас прекрасная открытая беседка, — воодушевленно говорить мама, и Ингрид кивает.
— Было бы замечательно.
Я поджимаю губы. Надежда вновь помахала мне белым платочком, а просьба мамы окончательно растоптала во мне веру в справедливость.
— Милая, покажешь пока Даниэлю сад? — мама ставит локти на стол и кладет на них подбородок. — А мы с Ингрид поболтаем.
Кажется, скрежет моих зубов слышно на том конце столовой. Мой стоматолог точно отрубит мне голову.
— Конечно, мам, — натянуто улыбаюсь и поднимаюсь.
Кипящее внутри недовольство смешивается со злостью. Стараюсь не обращать внимание на Даниэля, идущего сзади, и как можно спокойнее переобуваюсь. Выхожу на улицу и глубоко вздыхаю. Аромат цветущего неподалеку жасмина приятно отвлекает. Но стоит сделать пару шагов вглубь сада, как голос Даниэль догоняет меня.
— Так мы в салки играем, или ты мне сад показываешь? — поравнявшись со мной, спрашивает.
Кривлюсь и сжимаю руки в кулаки. Собрав всю силу воли, поворачиваю голову в сторону Даниэля. Он щурится на солнце и ухмыляется, от чего на правой щеке появляется ямочка.
— Я бы с тобой в прятки сыграла, — с наигранным весельем говорю и хлопаю глазами. Не дождавшись ответа, отворачиваюсь и иду дальше. Прохожу мимо небольшого пруда, замечая яркие красные пятна на посаженных рядом деревьях.
— Ты всегда такая? Такая недовольная и необщительная?
— Нет, только с теми, кто мне не нравится.
— Хочешь сказать, что я тебя не очаровал? — Даниэль делает пару широких шагов и обгоняет меня. Развернувшись спиной к тропинке, он неотрывно смотрит мне в лицо.
Задираю голову кверху, чтобы пересечься с посиневшим от солнца взглядом, и саркастично кидаю:
— Нет. Меня не очаровывают пернатые.
Даниэль наигранно ахает.
— Я понял. У тебя образ неприступной.
Рвано выдыхаю. Во мне плещет жгучая ярость с желанием как следует приложить симпатичное лицо Даниэля об какой-нибудь найденный неподалеку булыжник. Какое право он имеет так обо мне говорить?! Еще и таким самоуверенным тоном, будто давно получил в руки мою характеристику из старшей школы.
— Чего ты добиваешься? — сухо спрашиваю.
— Может, я хочу с тобой познакомиться и узнать поближе.
— А я не хочу. Мне сказали показать тебе сад, — сворачиваю с дорожки, направляясь к вишневым деревьям. — Поэтому молчи и любуйся георгинами. Можешь поползать по поляне, вдруг найдешь четырехлистный клевер.
Слышу, как Даниэль фыркает, и приподнимаю от удовольствия нос. Тянусь рукой к спелым ягодам и закидываю их в рот прямо с ветки. Кислый сок растекается по горлу, вынуждая поморщиться, но пришедшая после сладость затмевает все недостатки. Так и в жизни бывает. Сначала сплошная кислота и серость, которую ты терпишь, пока не доберешься до сладкой середины. Я всем сердцем надеюсь, что моя сладкая середина с каждым днем все ближе. Но, к сожалению, сейчас ближе становится лишь подошедший ко мне Даниэль.
— Ты точно не приемная? — интересуется он, просовывая руки в передние карманы брюк.
Сдуваю упавшие на лицо волосы и кидаю косточку от вишни в кусты. Вопросительно вскидываю бровь, в упор смотря на Даниэля.
— С чего бы это?
— Не верю, что Маргарет — твоя мама, — задумчиво говорит. — Ты — дикарка.
— А ты — индюк, — пожимаю плечами и плетусь дальше по саду. Совершенно нет дела до споров. Пожалуй, я слишком устала: часовой перелет, короткий сон и смена локации. Все это прямо и требует, чтобы мое тело оказалось закутанным в одеяло, а глаза — закрытыми. — Ты идешь или останешься смотреть на уток? Неужели, заводят?
— Ты же понимаешь, что мне совершенно неинтересен сад. И то, как ты ешь грязные ягоды. Ты в курсе, что на них отрава? — ведя рукой дугу, говорит Даниэль.
— В курсе. Я просто надеюсь, что отравлюсь, и твое общество перестанет нагнетать.
На этот раз Даниэль закатывает глаза и равняется со мной. Я изредка кидаю на него беглый взгляд, замечая его постепенное расслабление. Мне же наоборот становится некомфортно с каждой секундой. Тишина нагнетает, даже такое интересное занятие, как рассматривание цветов, не спасает.
— Я тоже не очень доволен всем этим цирком, — говорит Даниэль, когда мы останавливаемся у небольшого фонтана.
Плюхаюсь на бортик и упираюсь боковой стороной ладони в лоб, чтобы скрыться от солнца и посмотреть на стоящего напротив Фалька.