Мои глаза распахнулись до боли, так широко, что стало даже щипать. Он шутил! Не мог парень при всех по среди улицы такое говорить, это неприлично в конце концов.
— Смешно. — выдавила я из себя, стараясь улыбнуться, показывая, что понимаю его гнев, и шутку.
— А я не шучу. — он придвинулся ближе, уперевшись в вытянутые руки так, что я не вольно коснулась его груди, жаркой и сделанной из стали. — Дура.
— Демид, Махыч у нас и вправду местами недалекая, но она не специально. — Вика прислонилась к боксеру, нежно нашептывая ему в ухо, отвлекая и успокаивая. Ее грудь плотно прижалась к его спине. Он не отстранился, но продолжал, испытывающе смотреть на меня.
— Постираешь толстовку руками и отдашь мне. — наконец, сказал он, снимая ее, показывая всем свой идеальные пресс и косые мышцы, направляющие взгляд на то, что скрывали брюки. Я поняла, что краснею. Никогда не видела полностью голых мужчин, и тем более таких красивых, но ему этого не хотелось показывать.
Он запустил в меня толстовкой, которые прелетела мне прямо в голову, и обернулся к друзьям.
— Влад, дай мне свою запасную.
Его друг, скорее всего такой же спортсмен, как и он залез в недра спортивной сумки и выудил искомое. Я неловко держала пропахшую им вещь, не веря, что я буду ее стирать. Или не буду?
Так остро чувствовала его запах, что становилось не по себе.
— Завтра, Махыч, я приеду за ней в общагу, и заберу! — грозно сказал Демид и направился к машине. А я так и осталась стоять с открытым ртом и шокированной Викой. И мало того, что я должна буду постирать ему руками толстовку, так он еще знал, где я живу! И от этого мне стало страшно, жуткие мысли закрылись в голову.
Терзаясь мыслями, стирать или не стирать, я приехала в общагу, в свое гнездышко. К моему счастью в комнате никого не было, и я смогла быстро скинуть одежду и забраться в кровать под одеяло. Мне весь день так хотелось спать, что сейчас настало самое время восполнить силы. Но моё сознание постоянно рисовало дерзкого Демида, глядящего на меня со злобой. А еще меня преследовал запах чужого тела, исходивший от толстовки.
Я закрыла глаза, заставляя себя заснуть.
Махыч, из его уст, такое грубое дружеское прозвище звучало слишком сладко.
Телефон под подушкой запищал.
“Мари, а не хотели бы Вы завтра пойти на открытие вместе со мной? Генри”
Наш друг из университета, Георгий, называющий себя ласково Генрих, дурак да и только, с первого курса приударял за мной, но слишком слабо. Возможно, если бы он делал это более явно, то я бы и поддалась на его чары. Но Жора умудрялся, то подкатывать и улыбаться, то исчезать и отмораживаться, и мне это не нравилось.
Вика же, считала, что мне самой нужно все взять в свои руки. Мне же не хотелось быть рядом с нерешительным мужчиной, не редкий флирт мне нравился.
Отправив положительное сообщение, я вытянулась на кровати и мечтательно погрузилась в сон.
Глава 2. В прошлом
Мне нравилось красить губы красной помадой, это придавало мне шика и уверенности в себе. И теперь дрыгаясь в несуразном платье под “Голая по квартире ходишь” мы с Викой больше были похожи на уток в стразах, чем на студенток экономического факультета.
— Герыч то когда за нами заедет?
— Пишит, что скоро. — я смотрела на себя в зеркало, пытаясь определить на сколько баллов я сегодня выгляжу. Я всегда была несуразной Машей, не королевой и не расхитительницей сердец, серой мышкой закулисья. На меня то и парни не обращали особо внимания. Не то что Вика.
Высокая и стройная с пышными формами, поражающая уверенностью в себе. И теперь в зеленом платье, придававшем ей сексуальности, она выглядела просто потрясающе. Мне бы хотя бы чуть-чуть ее уверенности в себе.
В комнату постучались, и мы уверенные, что это Жора пришел за нами, одновременно вывались в коридор, открывая дверь и вереща:
— Что так долго, Генри?
На пороге стоял Демид в черном свитшоте и черных брюках и стильных кедах Timbеrland. Его руки были в карманах, а на лице саркастично была приподнята одна бровь. Эти хищные, преследовавшие меня всю ночь, глаза смотрели мне в душу.
— Привет! — пропела Вика, одаривая нашего гостя улыбкой королевы.
— Ну привет! — сказал он, нагло отодвигая нас и проходя внутрь моей комнаты. Мне вдруг стало так неудобно от того, как бесцеремонно он вторгался в мою личную жизнь. А еще от его пристального осуждающего взгляда мне захотелось стереть помаду и натянуть платье пониже. — Я так понимаю, что толстовка не готова еще?