— Прими же твою рабу, Матерь, обратно в своё лоно. Дай покой и свет ей, ушедшей, и нам, живущим. Избавь нас от мора и голода, обмана и войны; пусть в свой срок снег сменяет дождь, прилив сменяет отлив, отдых приходит за трудом, а урожай — за работой. Во имя Равновесия везде и повсюду; во имя тебя, Великая и Бессмертная.
Крупная дрожь сотрясала Сейхтавис, и, погружаясь в блаженство от единения с Матерью, чьё заботливое дыхание она чувствовала на своей коже, жрица с трудом различила несколько толстых, отливавших зеленью щупалец — каждое раза в полтора длиннее человеческого роста, — которые выскользнули из воды и, обхватив Верховную, бесшумно увлекли плот на дно. Богиня приняла свою жертву.
На следующий день, сразу после поминального обеда, состоялись выборы Верховной жрицы. Традиционно они проходили в Княжеском зале — он назывался так потому, что когда-то Орден, в те времена более многолюдный и могущественный, принимал там послов князей с материка, а иногда и их самих. Всё изменилось с тех пор, как Жёлтый Князь провозгласил себя прямым потомком правителей давно падшей империи и развязал захватническую войну против соседей — смелое и опасное начинание, а ещё очень жестокое. Нынешний Император был сыном того человека и продолжателем его дела — может быть, более мудрым и осторожным, но не менее властным.
И независимость Ордена, «ведьминской шайки», как иногда называли Орден на материке, раздражала его тоже не меньше.
Оказываясь здесь, Сейхтавис всегда невольно вспоминала об Императоре, потому что главной достопримечательностью зала был огромный круглый стол (круг — важный знак Богини, часто использующийся в её ритуалах), подаренный Ордену одним из Жёлтых Князей много поколений назад. Его великолепие плохо сочеталось с аскетизмом остального убранства — изобразить Богиню невозможно, она не поощряет роскоши, так что в Храме трудно встретить лепнину, резьбу или ещё какие-то архитектурные изыски. Вот и в Княжеском зале, кроме позолоченного, украшенного крупными переливчатыми опалами стола (богатство Жёлтого княжества, а теперь — сердца Империи, строилось в основном на добыче и огранке драгоценных камней) с ножками в виде львиных лап, смотреть было в общем-то не на что: высокий потолок, серые стены да окна-щели, через которые пробивается мутноватый свет Льёреми.
Жрицы расселись и прочли про себя краткую молитву. Сейхтавис рассеянно переводила взгляд с одного лица на другое, ожидая начала голосования. Ещё по пути сюда она волновалась, но теперь совершенно успокоилась; смешно ей, будто неопытной девочке, трепетать перед лицом перемен. «Я не хочу этого», — повторяла она мысленно, как заклинание. «Совсем не хочу».
И всё-таки сумасбродная надежда не покидала её. Слова Ашварас вскормили ростки гордыни, которые Сейхтавис давно и старательно изживала.
Старейшая в Ордене жрица, немощная Даурис, хлопнула в ладоши, призывая к молчанию и объявляя о начале церемонии. Сейхтавис вздохнула и уставилась в свои переплетённые пальцы.
«Матерь, помоги мне».
— Выдвигаю кандидатуру жрицы Легретис, посвящённой второй ступени, — проскрипела старушка в наступившей тишине. Задумчивая женщина в алом одеянии смущённо зарделась. Сейхтавис с сомнением качнула головой. Она знала Легретис как прекрасную целительницу, но Верховная из неё выйдет никудышная.
— Выдвигаю кандидатуру жрицы Гахезис, посвящённой третьей ступени, — эстафету приняла сестра Тирос, с которой у Сейхтавис давно и прочно не сложились отношения, хотя они вместе росли, ели и спали бок о бок, будучи послушницами. Повзрослев, Тирос не избавилась от назойливой болтливости и скверного характера, зато преисполнилась ненависти к выдуманному ею же высокомерию Сейхтавис.
Гахезис была исполнительна и трудолюбива, но боялась сделать лишний шаг самостоятельно. Если её выберут, она станет покорным орудием Тирос и иже с ней. Безрадостная перспектива для Ордена.
— Выдвигаю кандидатуру жрицы Вармиис, посвящённой третьей ступени, — сказала одна из младших жриц, имени которой Сейхтавис не помнила. Вармиис — это уж совсем неожиданно. Богиня не одобряет враждебности, особенно к сёстрам по Ордену, но... Сейхтавис всегда считала эту избалованную неженку, громко хохотавшую и любящую пропустить тайком кружечку яблочного сидра, весьма милой, но просто глупой особой.
Предложили ещё двух претенденток, и ни одну из них Сейхтавис не могла вообразить на месте Верховной. Нет, видимо, кончились времена величия Ордена. Некому заменить такую сильную личность, какой была она. Кто из этих слабых женщин способен сдерживать напор Императора, Серого Князя или их обоих? Или так же разумно выстроить отношения с Армаллионом и Ближними островами? Или с таким же успехом распространять учение Богини в самых глухих землях материка, где люди всё ещё поклоняются болотной или горной нечисти? А уж об образцовом порядке внутри самого Храма нечего и говорить.