— Я ведь просил меня не беспокоить, — недовольно сказал он, и Мей не понял, чего больше было в этом тоне — укора правителя или каприза подростка. — Не хочу ничего слышать, если это не военные донесения. Что, Серый Князь перешёл в наступление?
— Нет, Ваше величество, — привратник даже чуть побледнел. — Да спасут нас от этого милосердные боги...
— Ну-ну, старик, — подбоченившись, благодушно возразил один из дружинников, пока другие делали вид, что всё ещё поглощены петушиной битвой. — Ты говоришь так, будто мы должны его бояться. Да он обречён со своими бездетными бабами вместе!
Кое-кто хихикнул в ответ на это, но сразу смолк под строгим взглядом Императора.
— Я уже просил тебя не бахвалиться лишнего, Дрозд, — заметил он. — Пока рано рассуждать о том, кто у нас в руках, а кто нет. И я не потерплю неуважения к Ордену Богини в этих стенах.
Дрозд покраснел и безропотно поклонился. Император снова повернулся к привратнику:
— Так, может, в столице бунт? Или новости с Армаллиона?
— Ни то, ни другое, государь. У этих странников к Вам очень срочное дело. И один из них... — он умолк, красноречиво кивнув на руку Мея. Император посмотрел туда же, но в лице не изменился.
— И что же такого срочного в их деле, что нужно тревожить меня в неприёмный день? Тот ножик от кову, что мне передали? — он хмыкнул. — Ничего нового не вижу в том, что карлики с болот желают мне смерти. Разве что людей они раньше не присылали.
— Мы попали к кову случайно, — сказал Мей. Он внимательно изучал Императора, силясь воссоздать образ коронованного человека из своего видения. Да, это определённо был он, только в жизни его не окружал ореол такого величия и грозной мощи — просто человек со знатной кровью, умный и энергичный, властный и избалованный удачей. Мечтающий вершить историю и всерьёз считающий, что в ходе вещей многое зависит лично от него. Мей уже встречал таких, а Кнеша и того больше. — Мы шли прямо к Вам.
— Окольными же путями вы шли, — прищурился Император, — раз попали в Великую Топь... Но неважно. Говорите, что хотели.
— Я бы хотел обсудить это наедине, если можно.
— Ваше величество... — встревоженно начал другой дружинник, но Император отмахнулся.
— Всё в порядке... Вижу, Вы Странник, а Странникам я доверяю, хоть и знаю всего одного. Но могу ли я верить и Вашему другу?
— Я ручаюсь за него, — сказал Мей — теперь произносить это было не так тяжело, как раньше. Кнеша отвесил насмешливый полупоклон.
— Я и сам в своё время правил большой страной, государь, — любезно проговорил он. — Честь не позволит мне покуситься на властителя.
Мей не стал комментировать эту откровенную ложь и только отвёл глаза. Император ещё поразмыслил, а потом распустил всех, и зал опустел в несколько мгновений. Вольер с петухами тоже быстро убрали — дабы они не мешали важной беседе.
— Если Вы знаете кого-то из Странников, то знаете, кто мы такие, — начал Мей, переведя дыхание. «Осторожнее», — напомнил он себе. Слишком многое теперь зависело от каждого его слова.
— Да, — Император расслабленно шагнул к трону и поставил ногу на первую ступень возвышения, задумчиво созерцая его. — Волшебник с таким же перстнем пришёл к моему двору два года назад. Я думал сделать его шутом или фокусником, а в итоге сделал советником. Он очень пригодился мне в нынешней войне.
— А как его имя? — словно между делом поинтересовался Кнеша, разглядывавший охотничьи трофеи на стенах — чьи-то шкуры, устрашающие головы вепрей, ветвистые оленьи рога. Император хмыкнул.
— К чему вам это?... Впрочем, скрывать мне нечего. Доминик.
Невидимый колокольчик предостерегающе звякнул в голове Мея. Колдун-Странник... Совпадение или новая нить к его видениям?
— Как именно он помог Вам, если не секрет?
— Вы пришли сказать мне что-то или допрашивать? — без всякой угрозы, но твёрдо спросил Император, поднимаясь на одну ступень. Мею пришлось приподнять голову, чтобы видеть его лицо. Кнеша отошёл куда-то, будто происходящее его не касалось.
— Сказать, конечно, но нам нужна и Ваша помощь. Мы пришли предупредить об опасности.
— Ну и новость... Опасность грозит мне с тех пор, как я появился на свет. С трудом наберётся дюжина человек в этом замке, которым не хотелось бы убить меня. А среди Князей, их родных и друзей таких нет точно. Я уж не говорю о кову и островитянах, — Император сел на трон, немного ссутулившись, и Мей заметил что-то другое за маской его уверенности. Страх. Каждодневный и ставший привычным, как седло любимого коня или комнатные туфли. Страх гнал Императора к новым победам, страх заставлял ломать врагов, толкал преследовать Серого Князя. Вечный страх за собственную жизнь. Мей понимал, каково это. — О какой особенной опасности Вы говорите посреди войны?