— Сейчас всё принесут... Да, день тяжёлый. Меакар не ответил на твоё письмо?
Меакар был единственным наследником Города, племянником Мезора — и, по его мнению, умом он пошёл далеко не в отца. А впрочем, и не только умом. Он давно пребывал в Городе-у-Красной-реки и возвращаться в ближайшее время, видимо, не собирался.
— Ответил, а как же, — рука Айрега нырнула за пазуху, и он достал свиток, перевязанный чёрной лентой. — Я тебе даже кое-что зачитаю... «Милый батюшка, позвольте справиться о Вашем здоровье...» Так, это всё неинтересно... Вот: «К сожалению, я не смогу прибыть к назначенному Вами сроку. Дороги зимой будут почти непроходимы, кроме того, здесь меня удерживают весьма важные обстоятельства личного свойства».
Мезор хмыкнул.
— Хотел бы я взглянуть на эти обстоятельства... Должно быть, хорошенькие.
— Вот именно, — брезгливо отозвался Айрег. Наконец начали вносить первые блюда. — Ну ничего, если понадобится, я пришлю за ним конвой... Непонятно, когда он успел так опуститься... Или вот это: «Впрочем, если Вам действительно необходима чья-то помощь, Вас всегда готов поддержать дядя Мезор. Он с успехом меня заменит. А на любой Ваш вопрос я готов ответить в письменной форме». Это самое забавное, ты не находишь?
— И правда, — Мезор не мог представить себе, кем надо быть, чтобы допустить хоть на секунду, что Айрег способен с кем-то советоваться о чём-то действительно важном. А тем более — с ним. — Приятной трапезы.
— Благодарю, — Айрег спрятал письмо и стал аккуратно нарезать мясо маленькими кусочками — он всегда отличался безукоризненной опрятностью.
— Что-то слышно о Близнецах? — этот вопрос давно вертелся у Мезора на языке, и брат ответил так, как ему и хотелось бы:
— Ничего, — Айрег отставил бокал и промокнул губы салфеткой. — Они ушли, и это всё. В любом случае — мальчишка, который их интересовал, наверняка уже успел добраться Долины Отражений, и теперь эта история нас не касается. Хотя, если он вернётся в Город, он будет в их распоряжении.
— Я думал, мы обеспечим ему защиту, — хрипло сказал Мезор.
— С какой стати?
— Он вырос в нашем Городе, он человек и совсем мальчишка. Чем он мог так помешать...
— Мезор, не будь смешным. Непостижимо для меня — почему тебя так волнует этот юнец? Он должен умереть, — Айрег отправил в рот очередной кусочек посочнее. — Понятия не имею, чем он там не угодил Цитадели, — но ты знаешь, что такое Цитадель. Жизнь одного парня не стоит жизни нашего Города — а то и целого мира. Поэтому мне безумно жаль, что мы не смогли выдать его тем, кто этого требовал, — жёстко закончил Айрег, а потом внезапно спросил: — Кстати, его мать всё ещё работает у тебя?
— Кейла? Да, конечно. Наверное, она ещё здесь — позвать её?
— Нет, не нужно. Я просто поинтересовался, — Айрег встал с кресла и задумчиво прошёлся вдоль стены. — Всё-таки мне было бы интересно узнать, что за всем этим кроется... Он явно одарён волшебством, но что в этом настолько особенного?
— Да какая разница?...
«... если его всё равно убьют, и мы никак не сможем этому помешать. И не станем».
— О нет, Мезор. Он может вернуться сюда когда-нибудь, обучившись у Отражений, и мы должны учесть это. Мы должны учитывать всё.
Мезор перевёл взгляд на окно и увидел хлопья снега — первые в этом году. И шума Сини уже не было слышно.
Теиг вышел из Медного переулка и направился на Улицу Зеленщиков. Под ногами у него поскрипывал первозданно-белый, выпавший за ночь снег. Он и сейчас продолжал валить, так что вскоре капюшон плаща насквозь промок. Вообще Теигу надо было в школу — совсем не много времени оставалось до момента выдачи документа о том, что он пригоден к работе, где требуется грамотность, — однако сегодня он решил посвятить утро кое-чему более важному. А именно — повидать Риэти эи Тейно.
После отъезда Мея Теиг ни разу не навестил её, хотя друг его просил. Заходил только к госпоже Кейле и Атти. Он многократно говорил себе, что завтра обязательно зайдёт, но каждый раз находились разнообразные и прямо-таки неотложные дела. Теиг не мог победить свою робость — и никогда бы не признался Мею или кому-то ещё, как он относится к Риэти.
«Может, её нет дома», — думал он с робкой надеждой. Тогда он просто извинится и уйдёт. И не будет позориться. Что о нём может думать такое прекрасное, неземное создание, как Риэти — та, которой он посвящал неумелые стихи и к которой не смел приблизиться? «Жирный увалень и чудак, вот что она думает».
А уж то, что он идёт туда в одиночестве, без Мея, — это вообще катастрофа. Он беспокоился за него: они провели всё детство вместе и выросли бок о бок — вместе глазели на дорогие, недоступные игрушечные мечи на рынках, сидели за школьной скамьёй, слушали и рассказывали страшные истории вечерами, сносили нападки (далеко не только словесные) враждебных мальчишеских группировок... В конце концов, Риэти они впервые встретили тоже вместе, в один день. Частенько они спорили (Теиг обычно уступал), пару раз крупно поссорились, а лет в десять даже умудрились всерьёз подраться. С кем ещё Теиг, нерасторопный и застенчивый, мог поговорить и у кого попросить помощи? К тому же Мей всегда был умнее многих своих сверстников, и с ним неизменно было интересно.